Светунец - [9]

И шепчет он: «Мы не рабы…»

И дрогнуло серое небо

От стона пробитой трубы.

И снова бушует атака

И знамя взвивается вновь…

С пробитого нотного знака

Стекает мальчишечья кровь.

Я знаю, так было когда-то.

У юности кровь горяча.

И врезана подвига дата

В победный огонь кумача.

Мама

Порою вижу маму я во сне…

Рассвет сквозь пальцы ивовые льется.

И солнышко смеется на сосне,

И мама, будто солнышко, смеется.

И вот у всей вселенной на виду

Несет мне мама молоко в бидоне…

Головушку бедовую кладу

Под ласковые мамины ладони…

ГЕННАДИЙ КОМАРОВ

Мой отец был охотник…

Мой отец был охотник

И, хоть с виду не дюж,

Километров за сотню

Шел в таежную глушь.

Он по топким болотам

Пробирался на плес.

С ним ходил на охоту

Доморощенный пес.

Но от гари и пыли

Зачернел горизонт.

Мы отца проводили

Добровольцем на фронт.

Много дней за амбаром

Джек надрывно скулил.

Стал он диким и старым

И не ел, и не пил.

К нам пришел дядя Прохор

И сказал:

               — Слышь, кума?

Это кончится плохо,

Понимаешь сама.

Джек бросался на Генку,

Одичавши с тоски.

…Сняв двустволку с простенка,

Прохор трогал курки.

Грохнул выстрел двустволки —

Джек упал у стены.

Был он в нашем поселке

Первой жертвой войны.

Сыну

Ты веселый, ты рядом со мной,

И не верится в то, что под вечер,

Не спеша возвратившись домой,

Я тебя, как бывало, не встречу.

Что не будет сердечных бесед,

Смеха громкого, острого спора

И тобою оставленных кед —

Почему-то среди коридора.

Мать на кухне заводит блины,

Скрыть пытаясь тревожные думки.

Дед, участник минувшей войны,

Стукнул вилкой о краешек рюмки.

Это значит — нам выпить пора,

Разлучаясь надолго впервые,

И за русское наше «ура»,

И за песни твои

                        строевые!

Я выбрал сам себе дорогу…

Я выбрал сам себе дорогу

Из всех дорог.

И в той дороге, слава богу, —

Не одинок.

Мне есть кому сердечно верить,

С кем песню петь,

Кому открыть поспешно двери

И чай согреть.

Мне есть кому отдать в поклоне

Букет гвоздик

И крикнуть в праздничной колонне:

— Привет, старик!

Поведать есть кому былое

И с кем зажечь

На елке, пахнущей смолою,

Двенадцать свеч.

Поднять бокал за ту дорогу

Из всех дорог,

Что выбрал сам. И, слава богу, —

Не одинок.

АЛЕКСАНДР КОМИССАРОВ

Там, где в травах звенит мошкара…

Там, где в травах звенит мошкара,

Вспоминаю себя я — мальчишку.

Что любил коротать вечера,

Забираясь на шаткую вышку.

Было страшно шагнуть от земли

По скрипучим ступеням к закату,

И неслись надо мной журавли,

Распластавшись по небу крылато.

И кричали, зазывно маня

В неизвестные дальние дали.

Жаль, ходить научили меня,

А крыла для полета не дали.

Вьюга пляшет на крылечке…

Вьюга пляшет на крылечке,

С громким воем рвется в сени.

Хорошо зимой у печки

Греть озябшие колени,

Слушать бряканье ухвата,

Отрешиться, позабыться…

Подойти и виновато

К теплой печке прислониться.

Мол, прости меня, родная,

Что бываю редко дома,

За делами забывая

Все, что с детства мне знакомо.

Вьюга стихнет на крылечке,

Не найдет в сенях спасенья,

Хорошо от доброй печки

Получить тепло прощенья.

Все в природе к зиме затаилось…

Все в природе к зиме затаилось.

Серебрится осенний рассвет.

Лишь черемуха чудом явилась:

В октябре вдруг ударилась в цвет.

И пускай все дождями размыло,

И стожары — как травам кресты,

Но осталась в черемухе сила

Не согласной ни с чем красоты.

Несется конь мой в буйном скаче…

Несется конь мой в буйном скаче,

Врезаясь в листьев кутерьму.

От злости даже ветер плачет,

Что не догнать меня ему.

А я, поставив ноги в стремя,

На крыльях радости лечу,

Мне даже завтрашнее время

Сегодня стало по плечу…

Еще рывок, и мы у цели,

Неси быстрей меня, скакун.

Еще не все мы песни спели,

Еще звучат аккорды струн.

Но безнадежно заскрипели.

Нас замедляя, тормоза…

Мне вслед глядели с карусели

Коня стеклянные глаза.

Какая чудная пора…

Какая чудная пора:

Лугов зеленых акварели,

И птиц восторженные трели,

И гомон радостный с утра.

Какая чудная пора!

Цикады в поле зазвенели,

Вдали леса заголубели,

Река, как слиток серебра.

Какая чудная пора!

Я хлебом не был обделен…

Я хлебом не был обделен,

Я ел его досыта, вволю,

Я не был заживо сожжен

За светлую людскую долю.

Но с кровью матери во мне

И голод, и ожоги,

И всполох выстрела во мгле,

И пуля на дороге.

Ручей к ручью, ручей к ручью…

Ручей к ручью, ручей к ручью —

И вот широкая река

Уж отразила облака

И солнца рыжую свечу.

Ручей к ручью, ручей к ручью.

Цветок к цветку, цветок к цветку —

И вот большой, цветущий луг

Среди речных лежит излук,

Открыв простор свой ветерку,

Цветок к цветку, цветок к цветку.

Стрела к стреле, стрела к стреле —

И вот несметная орда,

Горят хлеба и города,

От трупов тесно на земле.

Стрела к стреле, стрела к стреле.

Рука к руке, рука к руке —

И русский праведный народ

На битву правую встает

На том лугу, на той реке.

Рука к руке, рука к руке.

И вновь, как прежде на веку, —

Ручей к ручью, цветок к цветку.

ВИТАЛИЙ САВЧЕНКОВ

За калиткой ты сказал…

За калиткой ты сказал:

— Ваш поселок очень мал.

Я ответил: «Да, старик,

Наш поселок невелик,

Посмотри: на обелиске

В пять рядов погибших списки.

Павших май не возвращал.

Потому поселок мал».

В сыром саду, забавы ради…

В сыром саду, забавы ради,

среди деревьев ветер катит

опавших листьев колесо.

В том колесе — туман по полю,

деревня, близкая до боли,

родное милое лицо.

Перемахнув через ограду,

я встречь ему бегу по саду,