Светлый квартал - [6]

Он замолчал, налил водки, выпил.

- Почему? - спросил он сам себя. - Почему за свободу надо платить такую цену?

- И давно вы здесь живете?

- Восемь лет уж отпраздновал.

- И что, все восемь лет вы так и стреляете? И сколько же человек вы убили за восемь лет?

- Осуждаете, все-таки? - Пороховницын усмехнулся. - Я и сам себя осуждаю. Но иначе - не могу.

- А вы не пробовали с ними договориться?

Пороховницын посмотрел на Гошу долгим взглядом, потом задрал косоворотку и Гоша увидел на груди два старых шрама от пуль.

- Я кое-как выжил тогда. Больше попыток договориться я не предпринимал.

- Но вы хоть пытались выяснить - кто их посылает? Языка брали?

- Было дело, - хмуро ответил хозяин. - Только от него ничего не удалось добиться. Молчал, как партизан. По-моему, он ничего и не знал.

- Вы его...

- Да. А что было делать? Да! Не смотрите на меня так!

Он закрыл лицо ладонями, принялся раскачиваться. Потом резко убрал руки.

- Пойдемте!

- Куда?

- Пойдемте, я покажу вам их трупы, увидите сами, что это не люди.

- Да я вам верю, - мягко сказал Гоша.

- Верите... А почему же осуждаете? Я же вижу по вашим глазам...

- Да не осуждаю я, - Гоша махнул рукой, выпил водки. - Я не понимаю, вот что. Пусть это не люди. Пусть. Но ведь это не фашисты какие-нибудь, не монстры из "Дума"... Знаете что? Вы должны выяснить, кто их посылает и...

- И?

- Ну, не знаю, поговорить... Убедить...

- Это из Города, - с ненавистью сказал Пороховницын. - Это может быть только оттуда.

- Но ведь Город в другой стороне.

- Он везде. Он вокруг. И нет от него спасения.

Он разлил остатки водки, швырнул бутылку в кусты.

- Помогите мне, - попросил жалобно. - Помогите. Найдите - кто. Убедите. Я не могу. Если я уйду надолго, то возвращаться мне будет некуда. Они все сожгут и разрушат. Помогите.

- Хорошо, - сказал Гоша. - Я постараюсь. Обещать твердо не могу, но постараюсь.

- Спасибо, - почти прошептал Пороховницын. - Спасибо на добром слове.

- Вы вернете мне оружие?

- Что? Да, конечно. - Он вытащил Гошины пистолеты из карманов галифе, положил на стол.

- Скажите, а вы не пробовали вернуться в Город?

- Нет. Я не хочу туда возвращаться. Я ненавижу Город. Мне нравится здесь. Понимаете?

Гоша покивал, спрятал оружие. Спросил:

- Дорога ведет к монастырю?

- Да. Но сейчас вам не стоит идти. Уже полдень, а путь до монастыря не близкий. Выйдете рано утром, к вечеру придете.

- Нет, - сказал Гоша. - Я пойду сейчас. Скажите... у вас есть динамит?

- Динамит? Зачем?

- Взорвать стену.

- Стену? Ах, стену. Есть. Есть у меня динамит. Сейчас.

Он скрылся в сарае, повозился там, вышел с солдатским вещьмешком.

- Возьмите. Там три связки и запальные шнуры. Еще коробка патронов, спички.

Гоша отсчитал пять сотенных бумажек, Пороховницын равнодушно сложил купюры, спрятал.

- Значит, вы хотите вернуться в Город? А почему?

- Потому, что, в отличие от вас, мне здесь не нравится. Вот закончу свои дела и назад.

- Вот как. Что ж, это ваше дело. Погодите. Я дам вам продуктов. И воду.

Гоша сложил принесенные хозяином овощи, буханку черствого хлеба и солдатскую флягу с водою в мешок, закинул на плечо.

- До свидания. Спасибо за гостепреимство.

- Счастливо, Гоша.

Гоша вышел из рощи, отыскал дорогу. Очень далеко виднелась другая роща, дорога шла туда. Пройдя метров пятьдесят, Гоша заметил в траве что-то черное. А, это те люди лежат. Кстати, у них оружие. Автоматы. Пригодятся. И патроны, наверное, есть. Гоша решительно свернул с дороги, пробрался сквозь травяное переплетение, остановился. На земле лежал ворох одежды. Черный мундир с медными пуговицами. Поверх мундира - автомат. Это действительно не люди. Гоша оглянулся на рощу - Пороховницын явно наблюдал за ним через прицел. Взял автомат. Автомат оказался неожиданно легким, Гоша даже пошатнулся от несоразмерного усилия. Деревянный. Сделан хорошо, выкрашен черной краской, блестит как металлический, но - деревянный. Он переломил ствол о колено и высоко поднял над головой, показывая Пороховницыну. Бросил деревяшку в траву и пошел, не оглядываясь.

Зря он не послушался Пороховницына и не переночевал. Уже темнело, а дорога все также вилась в пустынном поле с редкими рощами. Придется ночевать под открытым небом. Гоша свернул с дороги, вытоптал площадку в траве, вырвал особо толстые стебли, кое-как устроил ложе, укрылся пиджаком и попытался заснуть. Ложе оказалось жестким и неудобным, Гоша долго ворочался с боку на бок, смотрел в черное небо, усыпанное звездами, считал метеоры, улыбался мысли загадать желание, и незаметно уснул.

- Ну-с, просыпайтесь, Георгий, - услышал он голос. - Сеанс окончен.

С него сняли шлем и он уставился в глаза Ермакову.

- Как, уже все?

- Да.

- Но я же ничего не успел.

- Увы.

- Значит, опять сто долларов?

- Вы были в Светлом квартале?

Гоша сел на кушетке. Медсестра с любопытством смотрела на него. Ермаков мял в руках сигарету.

- Был. Ничего интересного. Бесконечное поле, заросшее травой, редкие рощицы. Ничего интересного. Ваш квадрат на плане Города не соответствует размерам. Поле гораздо больше.

- Кого-нибудь встретили?

- Да. Живет там один. Пороховницын Иван Пантелеймонович. Играет в войну.