Светлым по Тёмной - [140]
— А веревки снимать? — поинтересовался крыс, опасливо ежась под моим ненавидящим взглядом, коим я по очереди буравила всех троих, намекая, что такое самоуправство может закончиться очень и очень нехорошо.
— Разумеется, идиот! — потеряв терпение, рявкнул «командир». — Как же иначе ты с нее рубашку стянешь?!
— Э нет, я пас! — тут же попятился Даерт, для пущей убедительности размахивая руками. — Мы так не договаривались — темных дрессировать! Я к этой бешеной кошке близко больше не подойду, тем более если она без веревок будет! Вдруг опять кусаться бросится? Да еще заразит чем-нибудь?!
Я, устав слушать о себе в третьем лице, решила выразить свое мнение по данному вопросу и подтвердить его худшие опасения:
— Попробуй только тронь, умник! Руки откушу и туда, откуда ноги растут, вставлю!
— Вот видите! — восторжествовал трус, обрадованный столь неожиданной поддержкой в моем лице, — К ней же подходить опасно! Того и гляди бросится!
И брошусь, не сомневайся!
— А никто и не обещал, что все будет легко и просто, — злобно прорычал Мастер. Сам он, впрочем, вдохновлять подчиненных примером личного героизма не спешил — тоже боялся, что я вздумаю его атаковать. Три здоровых мужика, нерешительно топчущиеся вокруг связанной, лишенной магической силы девушки, представляли собой столь уморительное и жалкое зрелище, что я едва не разразилась издевательским хохотом. Да они же попросту трепещут! Лестно, провалиться мне в Свет!
— А может, потусторонняя тварь… Ну, сама… сам как-нибудь, а? — с надеждой предположил Шерринар, тоже не жаждая браться за мое разоблачение.
Высказанная идея пришлась по вкусу всем: Даерт и Мастер дружно закивали, а я облегченно выдохнула, поняв, что прилюдный позор откладывается на неопределенное время.
Когда меня грубо, как мешок с трухой, подхватили за плечи и щиколотки и поволокли на пентаграмму, я мысленно пообещала себе страшно отомстить за столь дерзкое обращение. И уже только ради этого стоит попытаться выжить в безобразном действе, на участие в котором меня обрекли эти изверги и жадность темного Мастера, хладнокровно продавшего свою ученицу за три с половиной сотни золотых…
Светлые! Это, называется, светлые! О, Увилла, и они еще смеют осуждать темных! А сами-то, сами! С виду добренькие, ласковые, вежливые, а на деле хуже голодных василисков! Гадюки… гадюки в шоколаде!
Пентаграмма оказалась великовата — мое вытянутое в одну линию тело, по-прежнему перевязанное веревками, как подарочная коробка — лентами, разместилось ровно в центре, причем затылок и ноги не доставали до границ круга, заключавшего в себе пятиконечную звезду. Надо же, незадача какая!
Примерно в этом же духе высказались и огорченные мужчины, покачивая головами. Потом немного поперетягивали меня то в одну, то в другую сторону, стремясь найти золотую середину. Так ее и не найдя, они заметно расстроились и воззрились на меня, словно это я все нарочно подстроила. Я, скрывая испуг, смогла даже вызывающе улыбнуться, показывая, сколь невысокого мнения о мужских мыслительных способностях и слабой подготовительной работе. Вот если бы этот ритуал проводили женщины, то они бы точно все до дюйма рассчитали — и размеры пентаграммы, и рост жертвы, и даже длину свечей, дабы они не погасли в самый неподходящий момент.
Обидевшиеся чернокнижники, посовещавшись, решили, что «и так сойдет», и принялись вытаскивать из ниш всевозможные предметы, необходимые для проведения ритуала — какие-то чаши, горшки, флаконы, мешочки, а также внушительных размеров кинжал и медный треножник, изукрашенный искусным литьем и камушками. Я со все возрастающим беспокойством следила за этими приготовлениями. Похоже, ритуал все-таки состоится. Если, конечно, не произойдет чудо.
Шерринар скользнул взглядом по периметру пентаграммы и томно опустил ресницы. Свечи дружно вспыхнули и даже слегка затрещали, как подкармливаемый смолистыми ветками костер. Я, беспокоясь за целостность прически (если можно назвать этим громким словом распущенные, спутанные со сна пряди), дернулась и, изгибаясь, как гусеница, переползла подальше от огня. Но искусники этого однозначно не одобрили: с руганью и возмущенными восклицаниями они тут же коршунами ринулись к моему несчастному телу, но остановились на краю пентаграммы, будто не решаясь переступить через высеченные в полу линии, и начали наперебой давать мне советы и указания, как правильнее улечься. Я внимала, но проявляла несознательность и этим распоряжениям следовать вовсе не собиралась. В конце концов, пусть мои магические силы и пропали невесть куда, зато общечеловеческие качества вроде вредности и ехидства меня не оставили.
— Надо ее развязать, — сообщил результат своих измышлений озадаченный Мастер. В глазах искусников явственно промелькнуло: «Тебе надо — ты и рискуй здоровьем». Возмущенный пренебрежительным отношением к общему делу, Мастер упер руки в бока и грозно нахмурился. Его подельники, секунду подумав, ответили тем же. Ух ты, а тут, похоже, свара назревает! Ха, вот здорово было бы, если бы они друг друга поубивали или хотя бы поранили, а я тем временем тихонечко уползла бы с этой «веселенькой» напольной картинки и драпанула, куда глаза глядят!
Наемники работу не выбирают. Они ее получают. Поэтому, наверное, вместо того чтобы перебиваться непыльными заказами в столице, приходится тащиться в соседнее государство, и охранять молодого занудливого графа, и мимоходом следить за странными спутниками-сопровождающими, и отбиваться от каких-то воинственно настроенных типов, и…В общем, устраивайтесь поудобнее, это будет долгая история.
Что делать, если в собственной квартире вы обнаружили светловолосого незнакомца в странной одежде? Конечно же сразу звонить в милицию! А если все тот же незнакомец, не дав вам возможности даже дотянуться до телефона, без видимых трудностей затащил вас в другой мир и обрадовал сообщением о необходимости его, этого мира, спасения? Ну… А есть выбор?! Правильно — нет! Значит, придется спасать чужой мир, населенный странными и непонятными созданиями, ну и заодно попытаться сообразить что-нибудь с возвращением домой…
Осень — время тоски и хандры? Да как бы не так! Старые знакомые заскучать не дадут! Вновь на сцену выступает Торин, и его заботливый папенька, и подруга-магиня, и какой-то непонятный альм, и знаменитый кристалл легкой победы… А бедной наемнице опять надо хватать под мышку любимого демона и с оружием наперевес нестись на подмогу. И чем эта новая заварушка закончится — ведомо только богам в мире подлунном.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
