Светлые века. Путешествие в мир средневековой науки - [89]
Естественно, не все лечебные средства можно было приготовить из доступных пищевых продуктов. Поведав читателям рецепт лекарства из чечевицы, сваренной в дождевой воде с молоком и чуточкой уксуса, Бернар из Гордона не забывает упомянуть и о легендарной панацее – средстве от всех болезней. «Надо сказать, – пишет он, – что териак очень хорош при чрезмерных выделениях и особенно эффективен в случаях, когда причина болезни кроется в холоде». Териаком называли сложную смесь, составленную из нескольких десятков ингредиентов, список которых менялся от рецепта к рецепту. Первоначально его применяли как антидот при отравлении ядами или при укусах животных. Основным его компонентом, как сообщает нам Бернар, было мясо змеи – той самой иерихонской змеи тирус, что подвигла Жана де Сент-Амана на изучение магнитных свойств. Считалось, что этот специфический состав обладал силой, превосходящей суммарную силу его компонентов. Со временем териаку стали приписывать самые разнообразные свойства; память о его почти безграничных возможностях сохранилась в английском языке. Выражение snake oil («змеиное масло») сегодня означает «шарлатанское зелье» – средство от всех болезней, а слово treacle («патока»), производное от «териак», первоначально значило нечто более многокомпонентное и близкое к медицине, чем простой сахарный сироп[422].
За такими сложными лекарственными составами врач мог обратиться к фармацевту – или даже вступить с ним во взаимовыгодное сотрудничество.
Этим ироническим намеком на связь алхимии и медицины Чосер дает нам понять, что мотивы Доктора не всегда бывали чисты и благородны. При этом поэт упоминает и о терниях на стезе врача, сообщая, что деньги свои он заработал в дни чумы. Доктора, конечно, можно попрекнуть тем, что он наживается на несчастьях пациентов, но, пользуя заразных больных, он серьезно рисковал собственным здоровьем. Альтернатива – бежать из зараженной местности – была, вероятно, соблазнительна, но в таком случае его наверняка обвинили бы в пренебрежении долгом[424].
Чосер не единственный автор XIV века, подозревавший, что врачи сговариваются с аптекарями и обманывают страдающих пациентов. Его друг Джон Гауэр в написанной на французском языке всего за несколько лет до Крестового похода Деспенсера поэме «Зерцало человеческое» предъявил медикам развернутое 60-строчное обвинение. Вот его начало:
Должны ли мы, учитывая все вышесказанное, подозревать в жульничестве брата Уильяма Холма, который в качестве основного ингредиента средства от дизентерии указал в своем рецепте желтый миробалан – самую дорогую его разновидность? Может, и так, но ведь лекарство, похоже, действительно помогло леди Трассел. В конце концов, главное – чтобы пациент был доволен.
Вопрос, как связана удовлетворенность пациента с результатами его лечения, встал в полный рост в эпоху позднего Средневековья, когда властям пришлось всерьез взяться за регулирование быстро развивающейся медицины. Порой возникала необходимость и в независимой экспертизе, как в 1437 году, когда два парижских доктора разошлись во мнениях относительно благоприятных дат для кровопусканий и назначения слабительного. Хотя ни один из них не оспаривал принципов Птолемея и Али Абенрагеля, запутанные астрологические толкования оставляли достаточно места для разногласий в вопросе, какие дни считать более благоприятными с медицинской точки зрения. Руководство университета, заинтересованное в повышении качества медицинских вмешательств, выбрало двух экспертов, которым поручило рассудить спорящих: один из них был магистром теологии, другой – приором бенедиктинского монастыря. Эти два богослова изучили медицинский альманах, написанный магистром Лораном, и на 50 страницах заключения дали оценку резкой критике, с которой магистр Роланд на упомянутый альманах обрушился. День за днем они проверяли положение Луны в зодиаке, а также ее расположение относительно других планет, подтверждая свои суждения ссылками на Альбумазара и его иракского последователя Аль-Кабиси (Алькабития). Они, в частности, пришли к выводу, что 3 октября – день для медицинских манипуляций неподходящий, потому что в этот день Луна, хоть и находилась в благоприятном знаке Стрельца, стояла в неблагоприятном аспекте с Меркурием и Сатурном. Судьи заняли максимально взвешенную позицию по отношению к пререкающимся магистрам, объясняя, почему придерживаются той или иной точки зрения, или сообщая, что имеющиеся данные не позволяют им прийти к какому-то определенному выводу. Но в одном судьи были настроены решительно. Медики, заявили они, должны приспосабливать свои методы лечения к характеру пациента и первичным качествам болезни. Эксперты постановили:
