Светлые века. Путешествие в мир средневековой науки - [60]

В этом месте Вествик всего лишь подчеркнул вставку Танстеда красными чернилами. В иных случаях Джону приходилось прилагать гораздо больше усилий. Труднее всего ему пришлось, когда он скрупулезно – и почти безукоризненно – переписал 17 таблиц астрономических данных, приложенных к трактату, а потом с ужасом обнаружил, что одна из них в результате внесенных Танстедом изменений стала неверна! Таблица содержала важнейшие аспекты положения Луны, вычисленные по отношению к точке равноденствия. Танстед решил, что может упростить расчеты, вычислив этот параметр относительно Солнца. Вествику не оставалось ничего другого, как целиком скопировать таблицу Танстеда. Он изобразил цепочку из точек и ромбиков, чтобы показать, куда – на 11 страниц назад – необходимо ее вставить. Рядом с ней он (с легким намеком на раздражение) написал:

«Господин аббат поместил на свою спираль среднюю широту Луны, но мастер Саймон отложил на ней расстояние от Луны до Солнца… так что я записал эту таблицу, чтобы каждый мог выбрать тот вариант, который ему по душе»[303].

Джону не повезло вдвойне: добавленная им таблица кишела ошибками. Переписывание таблиц, полных разрозненных данных, было важным, но крайне утомительным делом. Конечно, копировать – при условии, что под рукой у вас есть образец, – проще, чем считать все заново, но переписчики должны были в совершенстве владеть похвальными для монаха навыками концентрироваться и не допускать ошибок. Однако даже лучшие из них могли неверно прочесть число, случайно пропустить или продублировать строку. Надо сказать, что Вествик был в этом деле особенно хорош. Он скопировал таблицы «Альбиона» из того самого манускрипта, который дополнил чертежом ректангулуса (судя по повторяющемуся не совсем обычному написанию одного и того же слова, этот манускрипт действительно написан его рукой), и сделал это с минимальным количеством ошибок. Но дополнительной таблицы, необходимой по версии Танстеда, в этой рукописи нет. Вествику пришлось искать ее в другом астрономическом сборнике, и, судя по числу ошибок в ней, ему попалась таблица, из рук вон плохо скопированная из первоисточника[304].

Не зная этого источника, мы не можем сказать наверняка, кто в этих ошибках повинен. Возможно, конечно, что, несмотря на выдающиеся способности Вествика, ошибки – следствие утраты им концентрации. К 88-й странице трактата он уже наверняка вымотался. Там, дав себе волю, он написал, что не имеет никакого отношения к тому, что только что скопировал. Объясняя, какую шкалу использовал Ричард для вычисления уравнения времени – разницы между средним и истинным солнечным временем, он устало заметил, что «Саймон [на этот раз никакого "мастера". – Прим. авт.] делал по-другому, как было показано в приложении 18, а также в других местах, многие из которых кажутся противоречивыми»[305]. Как бы завуалированно ни выражался Вествик на своей изящной латыни, перед нами момент откровенности: редактирование его утомило.

И он нашел возможность несколько облегчить себе работу. Сделанные им рисунки шкал альбиона заметно более небрежны, чем в том манускрипте, откуда он их копировал. Ричард Уоллингфордский подробно объясняет, как разметить шкалы с помощью циркуля и линейки, – здесь 24 равных промежутка, там диаметр, – но чертежи Вествика кажутся несколько торопливыми. В одном месте он выкинул чертеж целиком и предложил читателям «представить, что здесь должен быть рисунок шкалы первого лимба на лицевой стороне, но она очень четко начертана на инструменте, поэтому здесь пропущена»[306]. Незачем зарисовывать то, что имеется под рукой.

Инструмент, лежавший перед Вествиком, вполне возможно, принадлежал лично Ричарду, а может, сам сын кузнеца его и сделал. В одном месте в тексте Вествик назвал тот же диаметр инструмента, а описывая шкалу астролябии, упомянул несколько характерных деталей: например, что линии азимута размечены у линии горизонта. Он явно живо интересовался как самим инструментом, так и теоретическими выкладками Ричарда и на последней странице своего комментария перешел от одного к другому в потоке связного, хоть и несколько непоследовательного размышления. Он восхитился тем, как удачно в конструкции Ричарда метки затмений изолированы от основных шкал инструмента, чтобы не запутать пользователя, а затем отвлекся на обсуждение теории затмений аль-Баттани. В последнем примечании Джон внезапно прервал описание разметки спиральной шкалы, вспомнив, видимо, что Саймон Танстед ее изменил. Середину этой страницы он оставил пустой. Вероятно, он не довел дело до конца, потому что его подгоняла необходимость передать книгу предполагаемому адресату[307]. Но кем был этот адресат? И зачем Вествик взял на себя нелегкий труд столь тщательной компиляции?

В 1320-е и 1330-е годы правление аббата Ричарда Уоллингфордского вызывало недовольство не только в стенах монастыря. У него возникли серьезные трудности и в отношениях с городом. Очевидно, что обитель невозможно было полностью изолировать от внешнего мира. Монахи регулярно контактировали с мирянами: как минимум закупали еду и привечали паломников. Даже медь для изготовления научных инструментов монастырю поставляли ремесленники, мастерившие кухонную утварь. А самое главное, бóльшую часть дохода аббатства составляли рента, местные сборы и плата, которую монахи взимали за использование своих водяных мельниц. Предшественники Ричарда не сумели отстоять финансовых интересов монастыря, судебные тяжбы затягивались на десятки лет. Даже Ричард, своей первоочередной заботой считавший моральный облик монашества, вскоре понял: чтобы разобраться с долгами аббатства, нужно прежде всего утвердить его власть в городе.