Светлы их надежды - [6]

В то лето она провела у этого окна слишком много времени, ожидая его появления. Отсюда открывался отличный вид на дорогу, и тогда юный Нэш обожал гонять на ярко-красной спортивной машине.

Хотя Нэш проводил лето, помогая своему крестному, он тогда уже работал в бизнесе, который положил начало его финансовой империи.

В те дни, заметив, что она наблюдает за ним, Нэш останавливался под ее окном и улыбался ей, дразня, что когда-нибудь он не выдержит и заберется по стене, чтобы похитить.

Фейт молилась про себя, чтобы он сделал именно это. Она была безнадежно влюблена в Нэша, в ее сердце не было больше места ни для кого и ни для чего. Он был ее идеалом, ее героем — девочка превращалась в женщину. Ее желание с каждым днем становились все сильнее и мучительнее.

Она не осмеливалась взглянуть на его губы из страха покраснеть и выдать свое желание, из страха, что он поймет: она думает только об этом и шепчет про себя, как заклинание, те слова, что боится произнести: «Поцелуй меня…»

Сегодня, десять лет спустя, он поцеловал ее… Слишком поздно… Не так, как она мечтала об этом — с любовью и нежностью, обожающим взглядом, умоляющим о ее любви. О, нет… Этот поцелуй был наполнен тяжелой ненавистью к ней, холодом и яростью, желанием наказать.

Но почему же тогда она ответила на него с такой страстью, какой никогда не вкладывала до этого в поцелуи с мужчинами?

Потому что ее обманули воспоминания, вот почему!.. Фейт думала, хотела думать, что это был тот Нэш, которого она тогда так страстно и безнадежно хотела поцеловать. А что касается остальных мужчин — это были обычные свидания, ничего серьезного, и целовала она их только потому, что так было нужно… Она и не собиралась больше ничего давать им, кроме этих поцелуев.

Может быть, только с Робертом Фейт почувствовала какое-то более глубокое и сильное чувство, которое могло бы появиться между ними. Могло бы, но не появилось… Фейт всегда оберегала свой внутренний мир и лишь немногих была готова впустить в него. И никакой мужчина, пусть даже это будет Нэш Коннот, не сможет заставить ее повторить те опасные ошибки, которые она совершила в пятнадцать лет.

Фейт усвоила, что главное в любых отношениях — абсолютное взаимное доверие. Без этого… без этого не может быть ничего — вернее, ничего, чего она хотела бы, о чем мечтала.

В тяжелые моменты, после смерти матери и Филиппа, единственное, что помогло ей выжить, было осознание того, что Филипп верил ей достаточно, чтобы сделать этот неожиданный подарок в завещании.

Когда Фейт узнала, что Филипп завещал ей деньги для учебы в университете, она сначала не поверила. До этого, единственным выходом для нее было устройство на работу и учеба в свободное время, что, по понятным причинам, делало ее цель практически недостижимой. Но еще большее значение для нее имел тот факт, что после всего произошедшего он верил именно ей! Ценнее и важнее этого ничего не могло и не может быть. Это был дар такой драгоценный, что воспоминания о нем, каждый раз наполняли ее глаза слезами, а сердце чувствами, которые такие типы, как Нэш, никогда в жизни не поймут и не оценят…

Нэш, для которого, все было либо черным, либо белым… Нэш, который, мог морально уничтожить человека, даже не дав ему возможности защититься… Нэш, в чьих глазах она была вором и убийцей…

Нэш нервно шагал к дому. У него бешено заколотилось сердце, когда он увидел Фейт в окне, с непередаваемой игрой красок и света в волосах, которые сверкали то прохладным серебром, то теплым золотом. Нэш против воли словно перенесся в прошлое.

С того самого момента, как крестный заявил о своем желании пригласить Фейт провести у них каникулы, Нэш знал, что она принесет неприятности, но разве мог он предположить, какой трагедией все закончится?.. Проблемы, которые он ожидал, никак не были связаны с воровством и… убийством.

Он нахмурился. Как и крестный, Нэш был очарован Фейт, думая, что она наивная маленькая девочка. Нэш и предположить не мог… Отчаяние навалилось на него. Черт, он даже собирался защищать ее, думая, что тяга к нему совершенно невинна и что Фейт действительно не понимала, что именно вызывала в нем, когда вот так смотрела на него своими синими глазами.

Нэш даже испытывал какое-то болезненное удовольствие от того, как она опускала взгляд на его губы — дерзко и в то же время смущенно, — и думал, что же она сделает, если он ответит на ее призыв, отдавшись жадному желанию.

Но ей всего пятнадцать — еще совсем ребенок! — столько раз за это лето приходилось напоминать ему себе, жестко и бескомпромиссно подавляя растущее желание. И неважно, что его тело, напрягаясь до боли, стремится к ней.

Нэш знал, что поддаться страстному влечению было бы нечестно и неправильно.

Но ей не всегда будет пятнадцать, говорил он себе. Она станет взрослой и тогда… Тогда он заставит ее платить за каждый терзающий взгляд, поцелуем за каждый поцелуй, который он хотел сорвать с ее губ, но так и не сорвал.

Сколько ночей он не мог спать, когда его тело горело от желания! Он представлял ее рядом и еле сдерживал стоны. Шелковистая безупречная кожа, мягкие чувственные губы, прекрасные, как розы, глаза темно-голубые, как колокольчики… Как же он хотел ее, он почти болел от этого желания! И каким он был идиотом, думая о своем будущем, которое заполняла она, — их общем будущем.