Светлое прошлое, или Полный Назад! - [8]

Глаза его были пусты и невыразительны. Словно его зомбировали. Мышка замерла: Он сделал вид, что не знает ее. Что он просто не хочет ее больше знать. Она не могла поверить: как же, еще три дня назад они целый день подряд были вместе, любили друг друга, он целовал ее страстно и подбрасывал в коридоре вверх, вновь ловил, да так неуклюже, что она даже шишку набила на виске, и она весело смеялись его неуклюжести… Не сказала, что ей больно…

Всё объяснялось просто: он признался матери во всём. Та обсудила "небольшую проблему" с мужем, было решено, что такая нищая сноха семью новоявленного "нового русского" не устраивает. Со слюной у рта отец ударил кулаком по столу, пообещав сыну лишить того немалого месячного содержания и обещанной ко дню рождения машины, если тот осмелится жениться на "нищебродке". А сын только недавно начал ходить на курсы вождения: там тоже нашлись новые дружки-советчики, мнение которых было идентично мнению мудрого отца. И сам он еще отнюдь не желал становиться отцом.

Так что моральное оправдание предательства любви нашлось с легкостью: "я ей с самого начала не обещал ничего: то, что мужчина любит женщину, еще не означает, что он хочет от неё детей"…

Но Он выбрал неверную тактику: если бы он пришел к Мышке с серьёзными доводами, постарался ее отговорить, — несомненно, Мышка бы все сделала так, как Он хочет: ведь он заменил для неё веру в бога, она просто обожествляла любое слово любимого. Она бы всё сделала, как он хочет…

Но он и его родители ошиблись, полагая, что брошенная Мышка поступит в соответствии с их чаяниями: озлобившись, Мышка ополчилась на весь свет. Проплакала целый месяц: не ходила на лекции, не хотела видеть подруг, ничего не хотела. Время было потеряно. Когда она впервые обратилась к врачу, у нее было уже почти четырнадцать недель.

Впрочем, оказалось, что у Мышки есть показания для микро-кесарева, но она уперлась на своем, несмотря на слёзы и уговоры матери. Немного придя в себя от новых обстоятельств, Мышка вновь вышла на занятия, быстро догнала наверстанное, даже успела написать несколько научных статей, выступить с ними на конференциях и напечатать в научной периодике.

Она решила не сдаваться. Однако, её отношения со студенческим коллективом значительно ухудшились: его мать подсказала сыну хитроумный план, как постараться изгнать Мышку из ВУЗа вообще: ее стали травить бывшие друзья. Почему? Да просто они, местные профсоюзные боссы из общежитий, готовые на выполнение любых поручений университетского руководства и падкие на любую халяву, с удовольствием посещали кафе на деньги ее любимого, где тот "обрабатывал" сокурсников в нужном ему русле.

С его слов получалось, что Мышка сама во всём виновата: это именно она бегала за ним! И нарочно забеременела, чтобы влезть в его богатую семью.

Он решил рассекретить обеспеченность своего семейства перед собутыльниками, лишь бы заручиться поддержкой местного "профкома", диктующего общественное мнение отнюдь не по законам "коммунистической морали", давно ушедшей в прошлое, — ныне бал правили исключительно наличные да еще карты ВИЗА да Мастер-Кард…

Мышка оказалась подвергнута психологическому остракизму: ее так оклеветали, что даже подружки не хотели с ней разговаривать.

И никто не задумывался о том, что Мышке — плохо, что она ждёт ребенка от человека, клявшегося ей в великой любви, — и которого она продолжала любить в глубине души, втайне надеясь, что он лишь пал жертвой собственной трусости и юношеского малодушия. Просто испугался натиска родителей и прислушался к советам никчемных бездушных друзей. Но он на самом деле не такой, он — хороший, самый лучший! Потому что не может сказочная красота быть с червоточиной в душе! Он изменится, вернётся к ней, всё будет хорошо… Вновь солнце засияет для них двоих, фиолетовое облако света окутает ощущением непостижимого неописуемого блаженства, словно две души летят вперед вместе, как два верных лебедя…

Неужели всё это чувствовала одна Мышка, а он лишь притворялся влюблённым? Такой океан необъятной страсти — выдуманный мираж?

К концу второго триместра Мышка почувствовала себя плохо, стала неудержимо худеть, живот не рос совершенно, словно врастая внутрь неё, начало падать зрение. При этом внешне она казалась всем похорошевшей, к ней приставали мужчины на улицах, словно притянутые невидимым магнитом. Досрочно сдав на отлично весеннюю сессию, она уехала в деревню: бабушка перед смертью завещала матери свой маленький саманный домик. Там, в деревне, Мышка и провела несколько месяцев. В августе ей сделали кесарево сечение; все будто бы прошло нормально, только с наркозом передозировали, и она несколько дней не могла толком придти в себя, координация нарушилась, в глазах постоянно темнело так, что ходить не могла. Ребенка ей приносили только посмотреть, ждали улучшения в состоянии здоровья.

А на пятый день после операции у Мышки разошлись внутренние швы, — достаточно редкое осложнение после такой несложной операции.

Спасло ее чудо: под давлением собравшейся крови еще не заживший шов на животе частично разошелся и потом загустевшей крови хлынул наружу, спасая ее от сепсиса.