Его глухой смех разбудил ночь. Ренар снова стал серьезным.
– Безусловно, им было плевать на старика, страшащегося смерти, но вот его земли… – Эльф облизнулся. – Завладей они ими, потекли бы реки крови. Жаль, я пришел слишком поздно. Если бы колдунья, заправлявшая таверной, не рассказала мне о событиях, тревожащих эти края, я бы так ничего и не узнал. Когда я добрался до крепости, они уже обратили хитрого старика. Он сидел на троне, пол вокруг которого был устлан телами девушек, и пил из золотого кубка, празднуя победу над Смертью. И в кубке было не вино. – Ренар покачал головой. – Через мгновение Гарланд, стоя на коленях, умолял меня не отбирать у него жизнь. Можно подумать, она у него была… – Охотник хмыкнул. – Мне ничего не стоило срубить ему голову. Я не учел лишь одного: вампиров в крепости было гораздо больше, чем я полагал. Они окружили меня, когда я склонился над немощным телом старика. Один из них, быстрый как тень, вонзил золотой клинок мне в грудь. – Эльф вздохнул. – Смерть для охотника не страшна. Они поступили со мной гораздо хуже. Я видел, как кровь окропляет мою броню, чувствовал, как клыки, подобные лезвиям, впиваются мне в шею. Я слышал их смех и видел пляшущее вокруг пламя, чувствовал запах крови. Он был повсюду. Я испытывал жажду, не сравнимую с жаждой живых. Вся деревня была в нашем распоряжении… – Ренар закрыл лицо руками. – Много крови утекло с тех пор. Прошлого не вернуть, а будущего у меня нет. – Охотник опустил голову и указал на меч: – Я готов принять твой суд, паладин.
Лицо его было спокойным и безразличным.
– Не мне тебя судить, – не раздумывая ответил я.
Эльф растерянно посмотрел на меня.
– Тогда согласишься ли ты оказать услугу такому, как я? – задумчиво проговорил он.
Я стал тем, что ненавидел, – и это страшная пытка. Я пытался бежать, чувствуя, что теряю себя. Одержимый, я творил то, из-за чего эти земли до сих пор пропитаны кровью. Я мог лишь молить богов об искуплении, но проклятая жажда не давала мне говорить… Видят серебряные звезды, мне нет прощения. Прошлого не вернуть. Но я найду способ изменить судьбу, или же придется в последний раз положиться на остроту своего меча…
РЕНАР, ОХОТНИК
– Не хочу появляться в таверне в таком виде, – указал на свои губы Ренар. Сам охотник был бледен, но они были красны, словно кровь на снегу.
«Можно ли вообще победить жажду?» – мелькнула в голове мысль.
– Для начала надо раздобыть мой меч, – продолжил эльф. – Нир спрятал его. Мне он не доверяет. Слишком велико искушение раз и навсегда покончить с этим. – Ренар провел по горлу. – Иди. Скорее всего слепой уже знает о нашем разговоре.
Я с сомнением посмотрел на эльфа. Взгляд его светящихся глаз ничего не выражал. Тяжело вздохнув, я направился к таверне. Уже у дверей я сбавил ход и остановился отдышаться. Посеребренная луной сова с закрытыми глазами охраняла спящий дом.
Дверь бесшумно отворилась. На пороге меня уже ждал Нир. Старик бережно держал в руках меч охотника. В призрачном свете я увидел неразборчивые письмена. Они были не похожи на отчетливые руны, что встречались мне раньше.
– Твой клинок в ножнах, – тихо произнес Нир. – Я опасался, что ты вернешься с чужой кровью на лезвии.
– Не хочу совершать ошибок, от которых меня предостерегают притчи, – ответил я, не сводя глаз с серебряного меча в руках слепца.
– Тогда я спокоен, – с облегчением выдохнул старик и улыбнулся. – Я рад, что ты помогаешь Ренару, но хватит ли у тебя сил?
– Я знаю, на что иду, – прервал его я.
Нир грустно покачал головой:
– Не знаешь. Мы никогда не знаем, что уготовили нам серебряные звезды. – Он протянул мне меч. – Этому тоже учат притчи.
Оружие оказалось более легким, чем я предполагал. Я уже собрался идти, когда за моей спиной вновь раздался голос старика:
– Я не хочу петь поминальную, паладин.
– Тебе не придется, – ответил я, не оборачиваясь.
Дверь затворилась.
Увидев меня, охотник в нетерпении протянул руку. Я отдал ему меч. Коснувшись рукояти, перчатка словно стала с ней одним целым.
– Давно я не видел этот меч, – мечтательно протянул Ренар. – Сколько раз он спасал мне жизнь…
Казалось, еще мгновение, и лезвие со странными письменами резким взмахом разрежет тучи, скрывающие луну. Но вместо этого клинок лег на траву, покрытую коркой льда.
Эльф скривился от боли.
– Серебро – благородный материал, не для таких, как я, – глухо произнес он. – Знал бы ты, Элидар, сколько боли оно приносит тем, кто пьет кровь… Даже сейчас, – охотник взглянул на перчатку, – я чувствую его огонь. В подобные моменты кажется, что бездна не так уж страшна.
Ренар отвернулся и стоял так несколько минут, беззвучно шевеля губами. Наконец он взглянул на меня и проговорил:
– Надо идти, паладин. Покончим с этим. – Он молча указал на меч, приминающий траву, и направился в сторону леса.
Я опустился на одно колено и замер в нерешительности, пытаясь разобрать неведомые знаки.
– Эти письмена – обереги, – с гордостью пояснил эльф. – Раньше зачарованное оружие было в почете. Оно ведь тоже нуждается в защите от зла. Охотника убережет душа. У оружия ее нет.
– Тяжело быть охотником? – поинтересовался я.
