Света есть! - [10]
– Так и знала, что обидишься на «юродивого». Конечно, я совсем не то имела в виду. Это, знаешь, как в анекдоте – «козел» в хорошем смысле слова…
– Да не обиделся я. Просто не согласен. Ну, теперь то мы можем поцеловаться?
– Конечно…, – согласилась я. Целоваться с ним мне совсем не хотелось. Но надо же было как то реабилитироваться за изнанку подсознания…
Звонок телефона в кармане его брюк отложил реабилитацию. Владимир вытянул одну ногу, чтобы попасть в карман, и достал мобильный телефон. Его лицо тут же утратило индивидуальность, сделавшись лицом «хорошего семьянина». Хорошие семьянины, как плюшевые мишки в магазине, все на одно лицо, то есть на одну морду, обязанной нравиться массовому женскому и детскому потребителю…
– Да, кисуль. Конечно, жду! Минут через десять? Окей, окей! Давай! – Проговорил он елейным голосом и пояснил, выключив телефон: – Жена. Заедет за мной через десять минут.
Прочтя на моем лице удивление, Володя добавил:
– Я сам за рулем. Но сегодня получил денежку за командировку, поэтому жена. Но это как кстати оказалось, выпили с тобой!
– Так много денег, что выносить их надо вдвоем? – Съязвила я.
Владимир снисходительно ухмыльнулся и, вынув из внутреннего кармана пиджака внушительную пачку, потряс ею в воздухе.
– Ого!
– Ага! – Хвастливо произнес он. – Кайф! А вот французы и я, кстати, когда во Франции работаю, тоже, такого кайфа не имеют: сидишь, а перед тобой на столе пухлый такой конверт с баблом. Там только видишь свой счет в банке. Тоже приятно, но не то.… Перед отъездом прочел о неприятностях с украинскими артистами, которые получили гонорар налом и пытались в супермаркете расплатиться купюрой в 500 евро. Дело кончилось разборками в полиции. Их просто парализует, когда они видят купюру больше 50 евро. А мне, чтобы вывезти несколько тысяч евро, пришлось их заказывать в банке за неделю! Только ты не думай, что я каждый раз получаю такую зарплату! – Вдруг испугался он. – Теперь вот почти до зимы будет только голый оклад. Но я тоже исповедую принцип, что мы не настолько богатые люди, чтобы покупать дешевые вещи!
– Мужчины с принципами – это наша секция, – миролюбиво произнесла я.
– А женщины с нетривиальными мозгами – наша! – Он снова сделал движение по направлению ко мне.
– Ваша секция сейчас едет за вами с калькулятором и авоськой. Не расслабляйтесь, мужчина!
– Ох, ты права. А я, представляешь, в обед сгонял в цветочный, купил ей цветы…
– Почему не она тебе? – Продолжала я упражняться в сарказме. Но его не заметили.
– Почему? Ну знаешь… Я не святой… Чтобы вопросов лишних не задавала…, – засмеялся он. – У меня самого неоднозначное отношение к сантиментам… Не люблю, в частности, когда называют котиком и прочее… Но цветы… Мужики чаще всего просто не могут или стесняются искренне выразить свои чувства и эмоции в словах. И дураки те, кто не понимает значение цветов! Это же наша, можно сказать, палочка-выручалочка и спасение! Почти все недостающее могут выразить цветы и сама женщина додумать, глядя на них!
– Согласна. У меня в далекой молодости был друг, который на каждую встречу приносил розу. Мы гуляли, куда-то ходили, и роза за целый день превращалась в мочалку, но в следующий раз он приносил новую. Это было словно жертвоприношение… Так запомнилось…
– Я его понимаю.… Всегда сам радуюсь как ребенок, когда вижу и чувствую, что что-то приятное сделал женщине…
– Если любишь делать приятное женщине, я предсказываю быструю насильственную смерть твоей куче денег.
– Кучи уже нет. То есть она есть, но уже в цепких руках жены. И это нормально! Но я сумел кое-что от нее заначить! Ожидать роскоши будет неправильно, но цветы и прочие приятности для такой красивой женщины как ты – можно и нужно!
– Подхалим, да еще с кучей денег! Ну, как такому откажешь?
Я сама не поняла, зачем я это сказала. Какая из трех идиотских манер сейчас выступила? Или это уже четвертая?
– Так я загляну завтра, Танюш? – С надеждой спросил Володя возле двери.
– Загляни…
– Спасибо за приятное знакомство! Желаю дождаться твоего человека. И до завтра! – Он галантно поцеловал мне руку, и, уходя, послал еще один, воздушный поцелуй.
Все виды бесконтактных поцелуев были освоены…
5
Я стояла посреди мужского запаха и смотрела на дождь, который нудно жаловался клену на равнодушное небо. Клен трясся от сопереживания, но не отвечал, держа стекло растопыренными ветками. Разговор у них не получался.… Было уже три минуты шестого. Пока я уберу со стола, вымою чашки, пройдет еще десять. Если за это время «мой человек» не придет, можно больше не ждать и идти домой. Наверно, не захотелось ему топать в такую погоду. Мне бы точно не захотелось. Но у него-то свет есть. Он мог бы позвонить. Верней, она… Немчинова или Ремчинова, кажется, ее фамилия. Не расслышала по телефону. А куда позвонить то? Телефон не работает. Вот я тупица…
Мои размышления обдало сквозняком распахнувшейся с легким шуршанием двери. Я обернулась.
– Можно? – В кабинет шагнула женщина в мокром плаще, с мужским коричневым портфелем и капающим зонтом в руке. – Татьяна? Мы с вами договаривались на пять. Простите, я немного опоздала.
«Бампер огромного черного внедорожника запрыгал у моего бока. Левого. Визг тормозов пронзил насквозь и пришил к асфальту. Прожитая жизнь сплющилась до доходчивости комикса, где последней картинкой – смазанные лица прохожих, слетевшая на дорогу сумка, белые пузыри из головы водителя с текстом: „куда ж ты еб…!!!“ и почему-то дворняга с задранной задней ногой. Визг тормозов остановил ее в намерении почесать бок. Тоже левый…».
«Из-за угла немого дома траурной тумбой «выхромала» старушка в черном. Заваливаться вправо при каждом шаге мешала ей палка с резиновым копытом. Ширх-ширх-ТУК! Ширх-ширх-ТУК! – Двигалась старушка в ритме хромого вальса. Я обрадовалась. Старушка не может уйти далеко от места проживания, поэтому точно местная, и, стало быть, знает каждый тупик!..».
«От него остался запах роскоши и сквозная дыра в душе. И еще убийственный контраст между его внешним обликом и тем, что выражал его взгляд. Высокий, голубоглазый, коротко-стриженый, воплощение успеха во всем, на первую встречу он приехал во внедорожнике, на вторую в кабриолете. Холеный вид, безупречность в одежде, в юморе, в сексе и… мертвые глаза. В них та же выжженная пустыня, что и на фото, которое он прислал перед встречей. Солнце и пески до горизонта. Он на мотоцикле, улыбается в камеру одним лицом. Глаза, словно не его и не отсюда, заперты в тесной пустоте…».
«Начальница была бывшая, а чай настоящий – с мятой, малиной и смородиновым листом. Марина обожала «гонять чаи». Об этом знали все, и несли ей коробки и банки с чаем, которых за трудовую жизнь накопилось на целый шкаф…».
«В назначенное время я крутила головой в кафе на Автозаводской в поисках коня в пальто с именем Коля. Из середины зала мне улыбался и махал очень красивый мужчина с решительными скулами и глубоким взглядом. Он ничем не напоминал парнокопытное в верхней одежде, скорей иностранного киноартиста формата „брутальный любовник“. Я всмотрелась внимательней. Одет не по сезону – светлый летний пиджачок, а на улице „не май“. На лице „маска“ из правильных черт и общительности, за которой амбициозность и обозленность. Энергетика тигра в пижаме…».
«Я вышла из конторы и, посмотрев на небо, остановилась под козырьком крыльца. Дождь… Мелкий, противный, нудный, промозглый, пакостный, мелочный, отвратительный, завистливый, подлый, двуличный, козел…. Эпитеты перестали иметь хоть какое-то отношение к дождю. Самому обычному осеннему дождю… Раскрыв зонт, я шагнула в хлюпающую асфальтовую реку…».
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
«Этот рейс на Москву и так был поздним, да еще задержали почти на час. Я заняла крайнее к проходу место в пока еще пустом ряду, надеясь, что рядом не окажется храпун или вонючка, или, чего доброго, два этих везения одновременно. Лететь почти четыре часа… Крупный мужчина в джинсовом костюме навис надо мной мыслящей тучей. Разбирая буквы и цифры в шифре посадочных мест, он, то поднимал на лоб, то опускал очки…».
«Мне оставалось дожарить морковку с луком для супа и доварить его для семейства. Еще загрузить в стиральную машину белье и посуду в посудомойку. Еще помыть унитаз и перебрать гречку. Золушка блин… Полгода без бала.… Пока жарилась заправка, я залезла в ноутбук. Если бы у золушки был на кухне ноутбук, она бы непременно вывесила на сайте знакомств: «познакомлюсь с состоявшимся принцем, склонным к обувному фетишизму». И принцы завалили ее просьбами отдать туфлю. Ну, так что у нас там с принцами? А, вот!..».
«На этом подоконнике можно было разместить кого-нибудь, если убрать не допитую бутылку французского вина и не начатую пачку презервативов. Правда, этот кто-нибудь ноги все равно бы не вытянул, потому что подоконник был широкий, но короткий. Ноги пришлось бы поджать к животу или лечь на бок. Лицом в комнату «кто-нибудь» увидел бы меня, стоящую у окна в новом белье из магазина Агент Провокатор. Увидел бы очень близко…».
«Мой дядя самых честных правил, не на шутку обрадовался разбудившему его бестактному «тук-тук» в моем телефоне в полвторого ночи по местному времени. «Тук-тук» сопровождал очередное пришедшее мне смс-сообщение. Двадцать смс дядя проспал в кресле перед телевизором, бубнившего на иврите, а двадцать первое его разбудило. Я была у него в гостях и почувствовала себя неудобно…».