Света есть! - [8]
– Мне тоже неловко, когда я лежу, а меня лижут. Позволяю, только если вижу, что мужчина сам от этого прется, а не делает это потому, что «всем бабам нравится».
– И здесь похоже… А хочешь, расскажу про мой самый экзотический минет?
– Расскажи…
– Он случился с моей изменой номер один. Ее, кстати, звали так же как жену, я еще тогда радовался, что впросак не попаду с именами… Она меня провожала на поезд в Москву. Зашли в купе, уже поддатые, естественно, были. Там еще два парня, короче неудобняк, вышли в тамбур. Объявили, что до отправления поезда пять минут, провожающих не было уже в вагоне, проводница на платформе… Она на колени, расстегнула молнию, достала член и давай сосать… И только когда услышали, что проводница стала закрывать дверь, оторвалась от него и еле успела выбежать из вагона, а я еле успел затолкать его в штаны, что тоже было трудно, ибо он не хотел туда заталкиваться… Потом лишь стало ясно, что это были последние минуты, когда мы с ней виделись…. Вот такая даже где-то романтическая история… Дело было зимой. В холоднющем Кирове!
– Красиво… Любила она тебя, похоже… такое только с любимым членом можно проделывать. А почему больше не виделись? Это же не место для расставания в романтической истории, – не тамбур, а минет, я имею в виду…
– Да, ты права, любили друг друга, я чуть с женой не развелся тогда… И никто из нас не думал, что это была последняя встреча… Но именно так и получилось… Как-то само… Она истерить начала, трубки бросать, меня это начало раздражать, ну и сошло все на нет…. Но благодарен ей по гроб жизни за то, что открыла во мне мужика и самца….
– А что же жена ни фига не открыла?
– Давай про жену не будем? Ну, нет у нее таких талантов. Семейная, супружеская жизнь, это чем дальше, тем больше не только секс… Пирожок то с чем? – Спросил Володя, вертя перед носом половинку.
– С останками тефтелей с обеда, по-моему. Тефтели я уже употребила. Жива вроде. За пирожок не отвечаю.
– Ну, я рискну. Чего-то я проголодался. Калорий много потратил на воспоминания. Как ты сказала – отдала честь быстро, вспоминала долго…
Он заулыбался светло и невинно, словно не он целый час исповедовался нецензурными словами о своей половой жизни… – Кстати, ты же журналист, по специальности, как я понял?
– Типа того…
– А сама не пишешь?
– Пишу, конечно.
– Дай почитать!
– Знаешь, вот слово «дай!» я в любом контексте как-то не очень приемлю. Чего там читать то? Статьи заказные, интервью, реклама.
– Ну, нет, я не об этом. Хотя, и на это было бы любопытно взглянуть. Я Свету уже дотолкал до издательства. Она рассказы писала, очень талантливо, на мой взгляд, но, дурочка, все стеснялась показать кому-нибудь.
– Ты молодец! Если талантливо, стесняться нельзя.
– Слушай, может, и тебя дотолкаю? Может, планида у меня такая – толкать женщин на написание книг, тех, кто способен на такое, конечно. Тебя тоже надо стимулировать?
– Нет. Меня не надо. Писать надо, когда есть, что сказать человечеству, а мне ему нечего сказать, ну разве что «любите друг друга качественно, друзья, и не ссыте в лифте…»
Володя захохотал громко и заразительно, откинувшись на спинку удивленного реакцией дивана. Отсмеявшись, вернулся в первоначальное положение – основательное, с широко раздвинутыми ногами.
– Ну, ты скажешь, Танюш! Как же вы все-таки похожи.… Но я не услышал от тебя ответа на мой рассказ о минете.
– А какой ты хочешь услышать от меня ответ?
– Что у тебя было самого экзотического в сексе?
– Экзотического? В смысле – в самолете, в танке, бронетранспортере, на эскалаторе? Разочарую тебя, наверно, но ничего такого не было.
– В каком хочешь смысле…, – посмотрел он пристально и долил из бутылки в земляничные чашки до самого верха.
– Знаешь…, – начала я, – у меня, наверно, такой эгоистический подход ко всему, и к сексу в том числе. Поэтому больше всего меня удивляет то, как другой человек способен чувствовать меня без слов, без подсказок, без намеков. Это ввергает меня в восторг, ступор, трепет, восхищение и прочее, и это, наверное, и является для меня самой настоящей экзотикой. А где и как – все же не так важно…
– Ах, как ты верно сказала! – Покачал головой Володя. – Именно способность чувствовать без слов! Вот и я всегда на такое ведусь… У Светы это получалось, как ни у кого.… Слушай, а хочешь, я вас познакомлю? Мне кажется, вы должны подружиться! Вы так похожи, а похожие люди обычно находят общий язык. Она откровенная как ты, раскрепощенная, как ты. И очень контактная! Ты можешь ей запросто позвонить! Думаю, она и сейчас у себя в кабинете чай пьет с каким-нибудь пациентом. Она психотерапевт, я не говорил тебе? Они все чай пьют идиоты в ее кабинете… А я в ее кабинете не только чай пил.… Ну, так дать телефон?
– Думаешь, мне уже нужен психотерапевт?
– Я не в этом смысле… Ладно, понял. Не прав, прости…
– Ничего…, – я глотнула французской кислятины и подумала, что если срочно не заесть это конфетой, удержать удовольствие на лице не удастся.
– Это я остолоп, – Продолжал переживать Володя. – Иногда забываешь, что желания и реальность – не одно и то же.… Кстати, о желаниях. Знаешь, какая у меня есть заветная кабинетно-офисная мечта?
«Бампер огромного черного внедорожника запрыгал у моего бока. Левого. Визг тормозов пронзил насквозь и пришил к асфальту. Прожитая жизнь сплющилась до доходчивости комикса, где последней картинкой – смазанные лица прохожих, слетевшая на дорогу сумка, белые пузыри из головы водителя с текстом: „куда ж ты еб…!!!“ и почему-то дворняга с задранной задней ногой. Визг тормозов остановил ее в намерении почесать бок. Тоже левый…».
«Из-за угла немого дома траурной тумбой «выхромала» старушка в черном. Заваливаться вправо при каждом шаге мешала ей палка с резиновым копытом. Ширх-ширх-ТУК! Ширх-ширх-ТУК! – Двигалась старушка в ритме хромого вальса. Я обрадовалась. Старушка не может уйти далеко от места проживания, поэтому точно местная, и, стало быть, знает каждый тупик!..».
«От него остался запах роскоши и сквозная дыра в душе. И еще убийственный контраст между его внешним обликом и тем, что выражал его взгляд. Высокий, голубоглазый, коротко-стриженый, воплощение успеха во всем, на первую встречу он приехал во внедорожнике, на вторую в кабриолете. Холеный вид, безупречность в одежде, в юморе, в сексе и… мертвые глаза. В них та же выжженная пустыня, что и на фото, которое он прислал перед встречей. Солнце и пески до горизонта. Он на мотоцикле, улыбается в камеру одним лицом. Глаза, словно не его и не отсюда, заперты в тесной пустоте…».
«Начальница была бывшая, а чай настоящий – с мятой, малиной и смородиновым листом. Марина обожала «гонять чаи». Об этом знали все, и несли ей коробки и банки с чаем, которых за трудовую жизнь накопилось на целый шкаф…».
«В назначенное время я крутила головой в кафе на Автозаводской в поисках коня в пальто с именем Коля. Из середины зала мне улыбался и махал очень красивый мужчина с решительными скулами и глубоким взглядом. Он ничем не напоминал парнокопытное в верхней одежде, скорей иностранного киноартиста формата „брутальный любовник“. Я всмотрелась внимательней. Одет не по сезону – светлый летний пиджачок, а на улице „не май“. На лице „маска“ из правильных черт и общительности, за которой амбициозность и обозленность. Энергетика тигра в пижаме…».
«Я вышла из конторы и, посмотрев на небо, остановилась под козырьком крыльца. Дождь… Мелкий, противный, нудный, промозглый, пакостный, мелочный, отвратительный, завистливый, подлый, двуличный, козел…. Эпитеты перестали иметь хоть какое-то отношение к дождю. Самому обычному осеннему дождю… Раскрыв зонт, я шагнула в хлюпающую асфальтовую реку…».
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
«Этот рейс на Москву и так был поздним, да еще задержали почти на час. Я заняла крайнее к проходу место в пока еще пустом ряду, надеясь, что рядом не окажется храпун или вонючка, или, чего доброго, два этих везения одновременно. Лететь почти четыре часа… Крупный мужчина в джинсовом костюме навис надо мной мыслящей тучей. Разбирая буквы и цифры в шифре посадочных мест, он, то поднимал на лоб, то опускал очки…».
«Мне оставалось дожарить морковку с луком для супа и доварить его для семейства. Еще загрузить в стиральную машину белье и посуду в посудомойку. Еще помыть унитаз и перебрать гречку. Золушка блин… Полгода без бала.… Пока жарилась заправка, я залезла в ноутбук. Если бы у золушки был на кухне ноутбук, она бы непременно вывесила на сайте знакомств: «познакомлюсь с состоявшимся принцем, склонным к обувному фетишизму». И принцы завалили ее просьбами отдать туфлю. Ну, так что у нас там с принцами? А, вот!..».
«На этом подоконнике можно было разместить кого-нибудь, если убрать не допитую бутылку французского вина и не начатую пачку презервативов. Правда, этот кто-нибудь ноги все равно бы не вытянул, потому что подоконник был широкий, но короткий. Ноги пришлось бы поджать к животу или лечь на бок. Лицом в комнату «кто-нибудь» увидел бы меня, стоящую у окна в новом белье из магазина Агент Провокатор. Увидел бы очень близко…».
«Мой дядя самых честных правил, не на шутку обрадовался разбудившему его бестактному «тук-тук» в моем телефоне в полвторого ночи по местному времени. «Тук-тук» сопровождал очередное пришедшее мне смс-сообщение. Двадцать смс дядя проспал в кресле перед телевизором, бубнившего на иврите, а двадцать первое его разбудило. Я была у него в гостях и почувствовала себя неудобно…».