Свет во тьме - [8]

Я опустила глаза на свои кроссовки. Я чувствовала себя маленькой. И уязвимой. — Это хорошо, — выдавила я. Мне хотелось плакать. Мне хотелось кричать. Я хотела исчезнуть в собственной норе и никогда не возвращаться.

— Мэгги, сладкая, — сказала Лиса тихо, и я снова посмотрела на нее, и захотела съежиться от вопиющего сочувствия в ее глазах. Я ненавидела сочувствие так же, как ненавидела полиэстер. Он вызывал у меня зуд и дискомфорт. — Я знаю, это было тяжело для тебя. Я видела, как сильно ты любила его. Просто знай, что он очень сильно пытается взять себя в руки.

Я проглотила комок, образовавшийся у меня в горле. Не могу отрицать облегчение, которое я почувствовала от ее слов. Я хотела видеть Клэя здоровым и исцеленным. Я хотела, чтобы ему стало лучше. И могу признаться, что я надеялась, что как только он это сделает, он вернется ко мне. Потому что даже если я была зла на него за то, что он сдался, я так сильно скучала по нему, что это причиняло боль. Так что слышать, что он пытается, было самой лучшей вещью, которую я могла только услышать.

— Я рада, — сказала я ей искренне. Я посмотрела через плечо и увидела, что Рэйчел и Дэниел пристально наблюдали за мной и Лисой. Для меня было очевидно, что на их лицах была обеспокоенность. Я послала им, как я надеялась, обнадеживающую улыбку. Я так же заметила, что Джейк уделял большое внимание моему разговору с Лисой. Я хотела закатить глаза на всех них. Они думают, что я собираюсь распасться на части, разговаривая с человеком, связанным с моим бывшим? Пфф, они должны знать меня лучше.

— Я должна вернуться к работе. Была рада снова видеть тебя, Лиса, — сказала я, готовая проложить расстояние между мной и внезапным напоминанием о моем болезненном, не столь далеком прошлом. Я в последний раз обняла женщину и начала идти к стойке.

— Ты хочешь, чтобы мы передали ему сообщение? Мы планируем навестить его на следующей неделе на его день рождения, — выкрикнула она, как только я приготовилась к побегу.

Дыхание покинуло мои легкие. День рождение Клэя. Конечно, оно приближалось. Я думала о подарке, над которым работала для него, сразу после того, как он ушел. Он все еще лежал, завернутый в газету, под моей кроватью. Я расправила плечи и покачала головой.

— Нет, все в порядке. Хорошей поездки, — отмахнулась я, не желая снова говорить о Клэе. Казалось, Лиса поняла намек. Он взяла свою чашку на вынос и с последней улыбкой покинула кафе.

Я заметила, что мои друзья не приближались ко мне. Они знали, я не была в настроении обсуждать то, что только что произошло, и я ценила их шестое чувство, когда дело касалось моих переживаний. Джейк так же дал мне пространство, и я была благодарна за это.

Потому что в тот момент, мой разум был слишком переполнен, а на сердце было слишком тяжело. И это было единственное, на чем я могла сосредоточиться.

ГЛАВА 3

— Клэй —

Я смотрел на тетрадь со спиралями, лежащую на моих коленях. Карандаш в моей руке был мягким между пальцами, и я не мог сфокусироваться на каракулях, изображенных на страницах. Мое дыхание стало поверхностным, и мой пульс ускорился до угрожающей скорости.

Я был в разгаре полномасштабной паники. Доктор Тодд смотрел на меня с беспокойством, которое чертовски меня волновало. Потому что нужно очень сильно постараться, чтобы омрачить обычно спокойного доктора. Но я, должно быть, устроил огромный спектакль, если он выглядел так, словно уже был готов вставить иглу с транквилизатором в мою руку.

— Дыши, Клэй. Вдыхай через нос. Выдыхай через рот. Считай в обратном порядке от двадцати. Медленно. Вдох и выдох, — слова доктора Тодда были настойчивыми, и они нужны мне были прямо сейчас, потому что мой мозг взбунтовался против меня.

Я последовал его совету и закрыл глаза, концентрируясь на цифрах в своей голове. Выдох через рот. Я сжал руки в кулаки, стараясь контролировать сильное побуждение царапать свою кожу, пока не пойдет кровь. Мне нужна физическая боль, чтобы избавиться от ужасной, проклятой агонии в моем сердце.

Ни разу доктор Тодд не прикоснулся ко мне: не положил в утешение руку на меня и не хлопал по спине. Что было хорошо, потому что иначе я ударил бы его прямо в нос. Вместо этого, он сел в кресло напротив меня, считая со мной от двадцати. Напоминая мне сосредоточиться на дыхании.

После того, как я пять раз сосчитал в обратном направлении, мое тело, наконец, начало расслабляться, а мой пульс замедляться. Мое дыхание было менее поверхностным и казалось, что стало безопасно открыть глаза.

— Лучше? — спросил меня доктор Тодд. Он перестал быть сосредоточенным, и это сменилось его типичным нейтральным выражением. Некоторые люди могли бы быть обеспокоены отсутствием у терапевта эмоциональной реакции. Для меня, это было именно то, что нужно. Я прожил свою жизнь, управляя своими чувствами, беспокоясь о том, что бы сделали эти эмоции с людьми, окружавшими меня. Так что иметь кого-то сидящим здесь, казалось бы, не выходившим из себя из-за моего дерьма, было мило.

Я кивнул и положил карандаш в сгиб своей тетради. Я закрыл ее, не смотря туда, зная, что то, что я написал на этих страницах, было тем, что ускорило кризис. Звук какой-то новой музыки в стиле старшего поколения прерывает тишину. Это наводит меня на мысли о Руби; и в этот момент, это было более значимой помощью, чтобы взять в руки все мое дерьмо, чем что-либо другое.