Свет в джунглях - [71]

— И вы не поедете в ноябре в Осло, чтобы получить медаль? — спрашивали его журналисты.

— К сожалению, нет. Сейчас я нужен здесь, — отвечал Швейцер. — Мои больные должны возможно скорее оказаться под новой крышей.

Новый, 1954 год доктор встречал с новыми планами. На деньги, которые даст ему Нобелевский комитет, он построит новый большой и современный госпиталь для прокаженных. Это будет самое выгодное и самое дальновидное помещение неожиданно привалившего богатства!

***

Весной 1954 года Швейцер отплыл в Европу. Его звали туда письма родных и издательские дела.

Приехав, он снова застал жену больной. И снова, как и в прошлый приезд, она поднялась с постели, едва только доктор переступил порог.

— Лежи, Елена! — увещевал ее доктор. — Тебе вредно так перенапрягаться.

Но уговорить фрау Елену было невозможно.

— Что ты, Альберт? — восклицала она. — Как я могу лежать, когда ты приехал! А кроме того, к тебе вот-вот явятся гости. Мы получили бесконечное множество телеграмм, когда газеты и радио принесли весть о том, что тебе присуждена Нобелевская премия. А сколько людей приходило в надежде увидеть тебя, побеседовать с тобой! Я думаю, они не замедлят с визитами, узнав о твоем приезде.

Так оно и случилось. Гости не заставили себя ждать. И хотя доктор принимал всех и со всеми старался побеседовать, но на дверях своего дома в Гюнсбахе он вывесил табличку:

ПОСЕТИТЕЛЕЙ ПРОСЯТ НЕ

ЗАДЕРЖИВАТЬСЯ БОЛЕЕ ПЯТИ МИНУТ.

Если бы доктор не сделал этого, он практически не смог бы заниматься ничем иным, кроме приема жаждавших повидаться и побеседовать с ним. Поначалу некоторые из гостей занимали у него до получаса и более, засыпая доктора ворохами восхвалений. Неудобно было выставить их и еще более неудобно было выслушивать похвалы, казавшиеся доктору незаслуженными и чрезмерными.

Табличка помогла. Теперь у доктора оставалось достаточно времени и для того, чтобы повозиться с внуками, и для того, чтобы просмотреть планы переизданий и корректуры новых работ. В 1948 году мюнхенский издатель Бек, у которого когда-то вышли первые книги Швейцера, выпустил в свет его новую работу — «Госпиталь в джунглях». Сейчас эта работа должна была переиздаваться. Вслед за этой книгой у того же издателя была выпущена в 1950 году книга о Гёте. Гамбургское издательство напечатало увлекательную книжку Швейцера «Пеликан рассказывает о своей жизни».

Лето в Европе проходило в работе, в беспрестанных встречах и выступлениях. Рена приглашала отца поехать на отдых в Швейцарию, но доктор отговаривался нехваткой времени.

Из Ламбарене приходили бодрые письма. Там продолжалась стройка. Акага готовил фундамент для нового лепрозория. Матильда Коттман писала, что теперь в палатах размещается одновременно почти четыреста человек.

Однажды почтальон принес доктору письмо, на котором стояли почтовые штемпели города Осло. Швейцер вскрыл его и прочел приглашение от Нобелевского комитета приехать в ноябре в столицу Норвегии.

«Мы будем иметь честь вручить Вам медаль лауреата Нобелевской премии и выслушать Вашу речь на избранную Вами тему», — говорилось далее в приглашении.

Доктор отправился с этим письмом к фрау Елене. Она была очень взволнована им и тотчас же заявила:

— Я еду с тобой!

— Конечно, моя дорогая! — с улыбкой согласился док

тор. — Я сам хотел предложить тебе эту поездку. Мы посоветуемся с врачами, которые наблюдают за тобой, и, я думаю, они не будут возражать.

...В Осло шел дождь. Но люди уже более часа стояли возле университета, куда с вокзала проехали супруги Швейцер, и ждали того момента, когда доктор и его спутница появятся вновь.

— Какую притягательную силу имеет добро! — говорил стоявший в толпе молодой мужчина. — Вот мы стоим и ждем с просветленными сердцами человека, для которого творить добро стало законом жизни...

 — Пишут, что он сын простого священника. Это правда? — спросила пожилая женщина.

— Правда, — ответил молодой человек. — Он и сам очень простой. По портретам он похож на крестьянина.

Когда доктор Швейцер и фрау Елена вышли из университета, чтобы проследовать в гостиницу, среди ожидающих раздались аплодисменты и приветственные клики. Люди протягивали фрау Елене и доктору цветы, столь редкие в это время года в норвежской столице; поднимали на плечи улыбающихся детей.

Вечером на площади перед гостиницей собралась молодежь. Несмотря на то, что к вечеру подморозило, девушки и юноши были без головных уборов. В руках у них трепетали на ветру факелы.

— Швей-цер! Швей-цер! — скандировали тысячи молодых голосов.

Фрау Елена и Альберт Швейцер вышли на балкон. Они увидели море голов и ярко блестящие глаза смеющихся юношей и девушек. Факелы в их руках напоминали фантастические цветы.

Доктор поднял руки над головой и, крепко сцепив их, приветствовал молодежь. А фрау Елена прислонилась к чугунной решетке балкона и смотрела, смотрела в эти сияющие глаза. И из ее собственных глаз невольно текли слезы...

***

Швейцер говорил о мире.

Он говорил, что, с тех пор как человечество помнит себя, величайшие его представители связывали прогресс общества с миром. Мыслители Древнего Китая и Древней Индии, философы, ученые и писатели средних веков и нового времени — Эразм Роттердамский, Гельвеций, Спиноза, Кант, Гёте, Толстой — все они мечтали о мире и боролись за общество...