Свет ночи - [15]
— Здравствуйте, Антон Романович, — она повернулась ко мне. — Как встреча с вдовой? Вам показали баночку? Как она собрала так много? Не задумывались? Сделала покойнику минет?
— Аня! — сказал майор.
— Мне пора, — Анна протянула мне руку. Тыльной стороной — вверх. Я наклонился, поцеловал. Аляповато накрашенные ногти. Обветренная кожа.
— Мы будем настаивать на эксгумации. Нас поддержит областная прокуратура. Мы добьемся своего, — Анна горячо дышит на мою лысеющую макушку. — И вы все пожалеете!
Она, решительно ставя ноги, пошла прочь. Майор вздохнул.
— Поздышев, заводи. Садитесь, Антон Романович!..
Поздышев оказывается лихим водителем и отчаянным спорщиком.
— Поздышев, давай-ка внимательнее, — говорит майор. — Знак был «школа», девочка подговорила мальчика с уроков убежать, а ты летишь как оглашенный.
— Товарищ майор, я еду шестьдесят, — отвечает Поздышев. — Сейчас каникулы, так что мальчики и девочки сейчас в кустах пивасик пьют.
— Что ты такое говоришь, Поздышев! Пивасик! Это ты в Турьинске пивасик с младых ногтей хлебал, а тут места духоподъемные, тут пивасик до достижения положенного возраста не пьют. И если б они не бегали, то знак бы убрали, а раз не убрали, то… — он замолчал, вздохнул, шумно потянул носом, повернулся ко мне.
— Как вам у нас, Роман Антонович?
— Хорошо, — ответил я. — Хороший город. Душевные люди. Все прекрасно.
— Справитесь? — майор поднял бровь.
— Это даже не обсуждается, э-э…
— Геннадий Самсонович, но можно без церемоний — Геннадий. Можете на меня рассчитывать. С командованием согласовано. Имею устный приказ.
— Вы что заканчивали, Геннадий?
— Училище летное. Я же пилот. Самый невезучий пилот в наших Вэ-Вэ-эС. Поздышев, на дорогу смотри, что зенки вылупил, чуть на бордюр не наехал.
— Ну хороша же, товарищ майор! Смотрите, какие…
— Почему невезучий? — спросил я.
— А меня сбивали шесть раз. Вы такое можете представить? Родина не воевала, ну, официально не воевала, а ее пилота шесть раз сбивали. Это же…
— Пять, товарищ майор, пять, — сказал Поздышев и я заметил, что он проехал перекресток, не остановившись и даже не притормозив перед знаком «стоп».
— Что — «пять»? — майор зевнул.
— Вас сбивали пять раз.
— Да? — майор начал загибать пальцы. — Да, пять. Почему я сказал шесть? Сам не пойму!
— Но мне говорили — вы психолог, проводите тестирование по сложным методикам. Говорили — используете Роршаха…
— Я в госпитале лежал, после второго, нет, после третьего раза, меня там записали в группу, сидели кружком, обсуждали — как кто с женой там или девушкой ладит. Я что-то такое сказал, даже не помню сейчас, и меня после группы ее ведущий остановил, говорит — можно пойти на курсы, специальные курсы ускоренной психологии. Я два года ходил на курсы. За это время меня раз сбили. А потом, после окончания курсов, еще раз…
— Я все-таки не пойму — вы говорите «сбивали», а где вас сбивали?
— Антон Романович! Ну как же! Первый раз в первую чеченскую, второй раз — в Африке, меня туда направили натаскать местных летчиков, полетели на поршневом, я за штурвалом, вместо еще одного члена экипажа было аж трое, как они на одном кресле уместились, а в нас с земли — хуяк!
— Вы говорили — гранатой, — сказал Поздышев.
— А знаешь, Поздышев, — не исключено. Не ис-клю-че-но! Какой-нибудь здоровенный негр зашвырнул вверх гранату, ее осколки перебили маслопровод…
— Или из рогатки. У них рогатки, втроем резину растягивают.
— Да! И это не исключено… Так, значит четвертый раз…
— Геннадий, — попросил я, — давайте по порядку. Первый раз — Чечня, второй — Африка, третий…
— Третий… Поздышев, тормози! Не видишь — переход! Задавишь эту дуру с коляской, министерству обороны платить придется…
— Оно не обеднеет, — сказал Поздышев.
— Не обеднеет, но ты-то в тюрьме будешь сидеть, Поздышев. Третий… Нет, подождите, четвертый — это точно вторая чеченская, на штурмовике было дело… Поехали, Поздышев, поехали, что ты на эту дуру уставился, ну, согласен, фигура хорошая, согласен… Пятый, пятый уже Грузия, нас сбили свои, да, а вот третий раз…
— Третий раз вас сбили в Судане, — подсказал Поздышев.
— В Судане? А, да-да, в Судане! Это, кстати, Поздышев тоже в Африке. Но тогда я не был за штурвалом. Тогда я просто сидел в кабине пилотов, ла-ла-ла, а тут… Была жесткая посадка. Весь груз разворовали. А потом выяснилось, что все подстроили. Договоренность с местным царьком. Ему груз, а он разрешает следующим самолетам летать через его пустыню. Ужас там вообще был, ужас… Но все это меркнет в сравнении с нашей теперешней ситуацией. Она, Роман Антонович, просто аховая. Штопор. И катапульта не работает…
Мы выехали из городка, проехали мимо окруженного темными елями памятника солдату с автоматом на груди, повернули направо, объехали вокруг памятника, вновь въехали в городок. Поздышев переключал передачи со скрежетом, ожесточенно топтал педали.
— Ты опять поворот промахнул, да, Поздышев? — сказал майор. — С тех пор как тебя поповна отшила, ты даже мимо ездишь, как будто ты… Эх, не знаю, что тебе сказать! Тебе надо лечиться, Поздышев. Лечиться!
— А я лечусь уже. — Поздышев набычился, уши его покраснели. — Вот пойду в клуб сегодня, окончательно вылечусь.
Нет, это вовсе не кулинарная книга, как многие могут подумать. Зато из нее можно узнать, например, о том, как Европа чтит память человека, придумавшего самую популярную на Руси закуску, или о том, как король Наварры Карл Злой умер в прямом смысле от водки, однако же так и не узнав ее вкуса. А еще – в чем отличие студня от холодца, а холодца от заливного, и с чего это вдруг индейка родом из Америки стала по всему миру зваться «турецкой птицей», и где родина яблок, и почему осетровых на Руси называли «красной рыбой», и что означает быть с кем-то «в одной каше», и кто в Древнем Египте ел хлеб с миндалем, и почему монахамфранцисканцам запрещали употреблять шоколад, и что говорят законы царя Хаммурапи о ценах на пиво, и почему парное мясо – не самое лучшее, и как сварить яйцо с помощью пращи… Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов написали отличную книгу, нашпигованную множеством фактов, – книгу, в которой и любители вкусно поесть, и сторонники любых диет найдут для себя немало интересного.
Эта книга посвящена вещам, которые окружают каждого из нас: спичкам и авторучкам, одеколону и лифчикам, чулкам и шубам, чемоданам и велосипедам, автомобилям и заборам, баням и даже туалетам — словом, всему тому, без чего людям не обойтись. Не претендуя на высокие цели, авторы тем не менее рассказывают об истории человеческой цивилизации. Ведь что такое цивилизация? Это — в значительной степени — сочетание обыденных, привычных, самых простых вещей. Какие происходили открытия, кипели страсти, случались озарения и несчастья, прежде чем люди получили возможность легко и непринужденно носить джинсы или, скажем, обмахиваться веером, щелкнуть зажигалкой или поставить на проигрыватель виниловую пластинку! Журналист Фаина Османова и писатель Дмитрий Стахов пишут свои «Истории простых вещей» с любовью к самим вещам и с уважением к тем, кто этими вещами пользуется, пользовался и будет пользоваться.
Ретушер – это тот, кто ретуширует. А те, кого ретушируют… ИСЧЕЗАЮТ из жизни. Фотограф, обладающий УБИЙСТВЕННЫМ ДАРОМ, не хочет быть НАЕМНЫМ УБИЙЦЕЙ, поэтому ИСЧЕЗНУТЬ должен он сам…
Главный герой этого увлекательного и жесткого романа «Крысиный король» имеет странную профессию: он специалист по дератизации. Его крысы-каннибалы уничтожают себе подобных, чтобы те никогда не вернулись в старое жилье. В романе три сюжетные линии: встреча главного героя со старым другом, побывавшим в плену у моджахедов, а также с двоюродным братом, который оказался сотрудником Штази (Министерство государственной безопасности ГДР) и сыном нациста. Вторая линия — это история деда героя, боевика эсера-максималиста.
Александр Пушкин: «Капитанская дочка». Время действия – XVIII век.Дмитрий Стахов: «Генеральская дочка». Время действия – XXI век.Дочки разные. Чины и звания тоже разные. Все остальное – как встарь: власть, деньги, любовь, смерть…Литературный РИМЕЙК – это не подражание и не «хорошо забытое старое». Это зеркало современности, в которое смотрится прошлое.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
О, первые морщинки!Кошмар всех женщин, мечтающих как можно дольше быть юными красавицами!Ну разве не ужасно — однажды посмотреть в зеркало и понять, что ты выглядишь не на двадцать лет?!Жизнь рушится!И вот жена преуспевающего бизнесмена Бренда начинает подозревать, что супруг ей изменяет. Светская львица Нора с ужасом замечает, что на вечеринках и тусовках лучшие кавалеры заглядываются на девиц помоложе. А Камилла просто недовольна собой — и хочет стать похожей на прекрасную модель из глянцевого журнала.Так что же — вперед, к чудесам пластической хирургии?Волшебники-хирурги кого угодно превратят в неотразимую обольстительницу!Может быть, именно вожделенная «вечная молодость» подарит Бренде, Норе и Камилле настоящее счастье?..
Элизабет Энн Сэмсон была печальна. Чудес на свете не бывает. Ковбой — не пара для девушки из высшего общества. Только что же делать, если грубоватый Кэд Холлистер, которому, безусловно, нет дороги в элегантные гостиные дома Сэмсонов, — единственный мужчина в жизни Бесс, заставляющий трепетать ее сердце, единственный, ради обладания которым она готова на все?..
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.