Свет Мира - [25]

— Как же так? — удивилась Танита. — Ведь Космическое Сообщество хотело предупредить землян об опасности внутренних конфликтов. А они во всех бедах обвинили бедных марсиан.

— И теперь, благодаря роману Уэллса, у землян — и их ИСВ — появился ещё один опасный враг — космические пришельцы, — заметил профессор. — Они теперь всегда настороже, стреляя во всё подозрительное, и готовы к неожиданной экспансии. Со временем самые сильные страны создали очень мощное оружие, способное поразить и цель в космосе. Но ведь, по сути, Уэллс прав, — вздохнул он. — Протея действительно пострадала из-за нас — пришельцев и головоногих моллюсков…  Хотя и не марсиан. Именно благодаря нам, иттянам, они и получили доступ к сверх энергиям. Потому и погибли. Уэллс просто…  по своему понял переданную ему информацию. И написал то, во что верил сам. Впрочем, взгляните на этот опус:

И профессор спроецировал содержание книги.

— Но это же совершенный бред! — ознакомившись с ним, возмутилась Мэла. — Какие эти марсиане противные — бр-р-р! И жестокие! Он же всё переврал!

— А, по-моему, досточтимый профессор прав и Герберт Уэллс ничего не переврал, — неожиданно заявил Сэмэл.

— Как это? — зашумели в аудитории. — Ты роман видел? Или всё проспал?

— Видел! — отмахнулся Сэмэл. — Я сейчас задам вам несколько вопросов, а вы мне честно на них ответите. И, возможно, согласитесь с моим мнением. Договорились?

Итак:

Первый вопрос: иттяне это — моллюски и они прилетели на Протею из космоса, с другой планеты? Так?

— Да! — ответила Танита. — Несомненно — так!

— Второй вопрос: они похожи на тех, кого изобразил Уэллс?

— Ну, с натяжкой — да, — согласился кто-то. — Хотя — почему они такие слюнявые? Чтобы читателям было противнее?

— Это художественный вымысел и в романах он допускается, — пояснил Сэмэл. — Третий вопрос: планета после посещения этих слюнявых моллюсков изрядно перекосилась и осталась лежать в руинах?

— Увы, да! — подтвердил заинтересованный профессор. — Несомненно!

— И четвёртый вопрос, заключительный: после того как инопланетяне-моллюски сгинули оттуда вместе со своими протейцами, люди, хомо сапиенсы, то есть земляне, стали жить припеваючи, дружески поколачивая иногда друг друга? И расцвела ныне существующая цивилизация?

— Несомненно, так! Хотя, конечно, это случилось, спустя очень долгое время после опустошительного визита марсиан, — кивнул Натэн.

— Это тоже издержки очень художественного вымысла. Да и, как известно, у землян с учётом времени вечно какая-то неразбериха и подтасовка, — заметил Сэмэл.

— Но протейцы — моллюски. А по роману Уэллса марсиане держали в заложниках каких-то гуманоидов, из которых пили кровь, — возразила Лана.

— Это, опять же — художественный вымысел, — гнул свою линию Сэмэл. — Уэллс — добрый малый. Он не мог позволить, чтобы моллюски пили кровь у моллюсков. Ужасные марсиане способны издеваться только над другими Видами.

— Этак художественный вымысел далеко может завести, — растерянно заметила Лана.

— Это — да, — согласилась Мэла, любительница всяких вымыслов.

— Так на то же она и ху-до-жест-венная литература, — развёл руками Сэмэл. — Иттяне именно к писателю-фантасту и обращались. А надо было — к историку. Но у историка круг читателей слишком узок. Да и не позволили бы такой труд издать. Вот и получили — роман.

Так чем же вы недовольны, уважаемые? — спросил, оглядевшись, он. — По сути все, что рассказал в своём романе писатель и фантазёр, извиняюсь — фантаст, Герберт Уэллс, соответствует истине. Не считая некоторых художественных вольностей. Так на то же он и писатель! А не историк или архивист. Хотя и у этих ребят на Земле с фантазией всё в порядке. Ну а то, что на самом деле, местные моллюски когда-то тоже воевали между собой — это нормально. Хотя для Уэллса, по любому — это полный абсурд. Разумные моллюски — на Земле? Никогда! Потому что такого не может быть никогда! И даже если это так — кто из этих моллюсков прав, кто виноват, а какие вообще стоят в сторонке — дело тёмное и слегка покрытое илом веков. Не мог он о таком написать, даже художественно! Кто б ему поверил? Он же, в конце концов, фантаст, а не фантазёр! А так — поверили и даже, возможно, в гении записали, — заключил Сэмэл.

— Ты прав, — кивнул профессор Натэн. — Записали именно в гении. Насмотревшись во время телепатического контакта на чудеса протейской техники, Герберт Уэллс ещё много чего нафантазировал в своих произведениях — о будущих научных достижениях — опередив время. Или, скорее — заглянув в прошлое. И написал массу романов о вещах, которые стали возможны лишь спустя десятилетия. И, действительно — чего нам, иттянам, на него обижаться? — пожал он плечами. — Ведь Уэллс, как и планировалось, считал, что он всё придумал сам. А какие могут быть претензии к фантазиям писателя-фантаста? Он же просто сочинитель.

Кстати, роман «Война миров» имел грандиозный успех и с восторгом читался многими поколениями землян. А фобия по отношению к жутким «марсианам» накрепко засела в их головах. Уютно обнявшись с ИСВ.

Вот таков итог нашего контакта с человеческой цивилизацией, — заметил Натэн.

— А я что говорил? — улыбнулся Сэмэл. — Он — гений!