Свет маяка - [25]
Жажда
Мы занимали оборону в узкой прибрежной полосе Казачьей бухты у Херсонесского маяка. В Севастополь уже прорвался враг. В морском батальоне, которым я командовал, в живых остались немногие. Рядом сражались небольшие отряды красноармейцев. У нас были только винтовки и автоматы. Укрываясь за скалами и камнями, мы сдерживали напор вражеских войск. Их танки были в шестистах метрах. Повернув башни, они засыпали снарядами небольшой клочок земли, который мы удерживали.
До Севастополя я воевал на двух фронтах. Попадал, бывало, в тяжелую обстановку. Но такого страшного огня, какой обрушился на нас в этот ясный, залитый солнцем день, никогда не приходилось испытывать.
Так прошел день — утомительный, голодный, кровавый. Наши ряды сильно поредели. Перед вечером я развязал вещевой мешок, достал китель, флотские брюки. «Умереть — так моряком», — подумал я. Моя форма выделялась среди армейской, и окружающие смотрели на меня с какой-то надеждой, ожидая от меня решительных действий.
Севастополь уже был эвакуирован. Ночью 3 июля подошли катера и забрали многих наших бойцов. С рассветом следующего дня свирепая бомбардировка возобновилась. Положение крайне осложнилось: мы были прижаты к морю и надеяться на подмогу уже не могли.
Было ясно: надо немедленно уходить. На середине бухты виднелся штабной катер — по-видимому, подбитый. Мы со старшим краснофлотцем Доброницким подплыли к нему и с невероятным трудом подтянули к пристани, где нас ожидали товарищи. Катер был с разбитым мотором и полон воды. Воду мы откачивали касками, фуражками, котелками, но она продолжала поступать в пробоины.
Сели спокойно, без суеты. Оттолкнулись. Весел не оказалось. Грести пришлось досками. Продвигались чрезвычайно медленно. Только через полтора часа удалось выйти из бухты. Ход малый, катер тяжелый — управлять было дьявольски трудно, нас все время тянуло к берегу. А вода прибывала. В довершение всех бед сели на камень.
Заметив нас, гитлеровцы начали бить шрапнелью. Двоих бойцов убило, троих ранило. Решили выбираться на берег. Противник беспрерывно засыпал нас шрапнелью, невозможно было поднять головы.
Еще когда мы шли на катер, заметили на берегу две шлюпки. Мы с Борисом Доброницким осмотрели их. Одна шлюпка разбита, другая — в порядке. В ней лежали несколько концов троса, спасательный пояс, шесть весел. Со стоявшей рядом автомашины сняли брезент.
По моему знаку подбежали бойцы. Быстро погрузились, и шлюпка отвалила.
Было десять часов утра. Небо чистое, голубое. Солнце палило нещадно. «Опять будет жаркий день», — подумал я.
Вражеская батарея сразу же открыла сильный заградительный огонь, чтобы не дать нам возможности обогнуть Херсонесский маяк и выйти из бухты. Я уклонился к норд-весту с расчетом выйти в море по Инкерманскому створу, а затем изменить курс на восток.
Гитлеровцы настойчиво пытались нас взять в вилку. Пришлось беспрерывно лавировать. Вместо руля приспособили весло, управлять было трудно.
Два или три снаряда разорвались совсем близко. К счастью, никто не пострадал, но шлюпку залило водой.
Люди гребли изо всех сил, но двигались мы медленно. Только через два часа вышли за пределы досягаемости неприятельских батарей.
Оглядываясь на берег, мы видели, как все там было окутано дымом и пламенем. Сердце сжималось: горел Севастополь. Лишь маяк временами появлялся и исчезал в тяжелых черных клубах взрывов.
Мы уходили все дальше от родного города, где потеряли стольких боевых друзей.
Совсем низко пролетел немецкий корректировщик «хейнкель». Сделав два круга, ушел на северо-запад. Минут через двадцать вновь появился. Я приказал приготовить оружие. У нас были ручной пулемет Дегтярева, три автомата, винтовка и карабин. Вот и все наше вооружение, если не считать десятка гранат и нескольких наганов.
Самолет сделал над нами круг, пострелял из пулемета, затем лег на обратный курс.
Нас было двенадцать, в том числе трое раненых. Кроме меня, морское дело знали Доброницкий и краснофлотец Чепуров.
Младшего воентехника Балашева я назначил начхозом. Он быстро подсчитал наши продовольственные ресурсы. Доложил: десять килограммов черных сухарей, полтора килограмма сахарного песку и пятьсот граммов конфет.
Продукты меня мало беспокоили. Без них еще можно как-нибудь день-другой прожить.
— Воды сколько? — спросил я.
— Три фляги по три четверти литра.
«Катастрофа», — подумал я и тут же приказал:
— Воду выдавать только с моего разрешения.
Экипаж я разбил на двухчасовые вахты. Люди по очереди сменялись у весел, и шлюпка беспрестанно, днем и ночью, двигалась вперед.
Из троса и пробки Доброницкий и Чепуров смастерили некое подобие лага. С очень грубым приближением определили, что наша скорость около двух — двух с половиной узлов.[1] Перед заходом солнца из опасения приблизиться к побережью, занятому противником, мы изменили курс на 90 градусов — легли на юг. Я рассчитывал также на возможность встречи с нашим военным кораблем. Компас у нас был самый простой — ручной, сухопутный. Полного доверия к нему никто не питал, хотя топограф лейтенант Бурник уверял, что за точность своего компаса он ручается головой.
В книгу вошли две повести: «Командарм Дыбенко», в которой рисуется образ одного из героев Великого Октября и гражданской войны, первого наркома Красного Флота, талантливого военачальника Павла Ефимовича Дыбенко, и «Тревожные тропы», в которой рассказывается о героических действиях военных моряков и партизан в тылу врага в годы Великой Отечественной войны. Книга рассчитана на массового читателя.
В яркой плеяде героев Великого Октября и гражданской войны достойное место занимает балтийский матрос, член партии с 1912 года Павел Ефимович Дыбенко. Председатель Центробалта, член первого состава Советского правительства, член коллегии Наркомата по военно-морским делам, затем нарком Красного флота, талантливый военачальник и видный советский деятель, П. Е. Дыбенко прожил героическую жизнь. Об этом замечательном революционере, несгибаемом большевике-ленинце и рассказывает писатель И. М. Жигалов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лина Кавальери (1874-1944) – божественная итальянка, каноническая красавица и блистательная оперная певица, знаменитая звезда Прекрасной эпохи, ее называли «самой красивой женщиной в мире». Книга состоит из двух частей. Первая часть – это мемуары оперной дивы, где она попыталась рассказать «правду о себе». Во второй части собраны старинные рецепты натуральных средств по уходу за внешностью, которые она использовала в своем парижском салоне красоты, и ее простые, безопасные и эффективные рекомендации по сохранению молодости и привлекательности. На русском языке издается впервые. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.