Свет любящего сердца - [44]

— У тебя будет еще возможность, — снова тихо проговорила Валери. — Господь знает, когда пора, и тогда Он предоставит тебе возможность склонить ее на сторону добра.

Дан внимательно всмотрелся в ее юное серьезное лицо и задумался.

— Но ты ведь не думаешь, что любой человек может спастись? — спросил он наконец. — Может быть, она так грешна, что уже исчерпала Божие милосердие.

— Об этом ни ты, ни я судить не можем. Бог милосерден. Наше дело — свидетельствовать о Его любви всем, даже самым отчаянным грешникам, и указать им путь спасения, путь к Господу. А остальное надо оставить на волю Господа.

Дан поднял глаза и встретился взглядом с Валери. Помолчав, он серьезно сказал:

— Я понимаю.

В этот момент в комнату вошли ее братья, вернувшиеся с благотворительных поручений. Кирк, Ранальд и Кендалл — все собрались у фортепиано и стали петь. Это было великолепное пение, и вскоре вся семья была в гостиной, чтобы послушать их.

— Какой замечательный молодой человек! — сказал позже глава семейства жене, когда они остались в спальне. — И голос такой редкостный!

— Да, — быстро отозвалась женщина. — Согласна. Но я все же надеюсь, что Валери не станет принимать его слишком близко к сердцу.

Шеннон, который в это время стягивал рубашку, замер с поднятыми руками и в изумлении посмотрел на нее.

— Это почему же, мать!? — воскликнул он, пораженный до глубины души. — Чем он тебе не угодил?

— Да нет, он-то хороший, — засмеялась та. — Но в этом-то все и дело. Слишком уж он хорош, я не хочу, чтобы у нашей милой, славной девочки было разбито сердце.

— А с какой стати ты решила, что он разобьет ей сердце?

— Ну конечно, не нарочно, но я же видела, как она на него смотрела. Она вся светилась радостью, и знаешь, отец, я очень боюсь, что она влюбится в него без памяти, и сама не заметит как. Конечно, он прекрасный парень, хорош собой и поет отлично, но сразу видно, что он человек не простой. Он предназначен для какой-то высокой роли и достигнет незаурядных высот. Смотри, он моментально получил в издательстве должность, и какую высокую, а он никому неизвестен, провинциал, всего несколько дней в Нью-Йорке. Так что он очень далеко пойдет.

— Но, мать, он же христианин! Допустим, он человек незаурядный, я слышал, и Кирк о нем так отзывался, но по нему сразу видно, что он настоящий христианин.

— Да, знаю, — вздохнула мать. — Но ведь и христиане тоже разные, а ты сам посуди — такой симпатичный парень, да разве он станет встречаться с простой девушкой, у которой ни гроша за душой.

— Ну, знаешь, мать, ты его, мне кажется, не за того держишь. Такой парень не будет выбирать себе девушку за богатство. Не похоже это на него. И к тому же, скажу тебе, мать, что такой девушки, такой красавицы, такой умницы, как наша Валери, еще поискать. А глаз таких красивых так и вообще больше ни у кого на свете нет — синие, прямо как васильки на лугу, реснички длинные, загнутые, черные как смоль! В точности как у тебя были, когда тебе было столько же, сколько ей сейчас. Да я тебе вот что скажу — даже и не думай, что на всем белом свете найдется девушка лучше нашей дочки Валери!

— Ну да, конечно, отец, мы-то ее любим, оно и понятно. Только это еще не значит, что каждый встречный парень должен в нее влюбляться без памяти. Ох, как мне не хочется, чтобы наша славная девочка пропала из-за него. Уж и не знаю, стоит ли так часто звать его к нам в гости?

— Мать, что-то я не понимаю тебя. Ведь ты сама же молишься уже который месяц, чтобы Господь сохранил нашу девочку и послал нам достойного, сильного христианина, который любил бы ее, защищал до конца жизни, если на то будет Его воля. И вот теперь, когда Он ответил на твои молитвы, ты сама же пытаешься помешать тому, что задумал Господь! Это как же понимать, мать, — ты что же, не доверяешь нашему Господу?

Мать посмотрела на него удивленными глазами:

— Но, отец, я и думать не смею, чтобы Господь послал нам такого удивительного молодого человека, да еще с таким голосом!

— Ах, мать, мать! Ты что же, будешь указывать Богу, каким должен быть жених нашей дочери, или тебе что, непременно нужно, чтобы он фальшивил, чтобы тебе не было так страшно? Нет, мать, ты уж лучше встань-ка на колени да покайся, и поблагодари Господа, и попроси, чтобы у нашей малютки не было несчастной безответной любви, а там — на все Господня воля.

— Да, ты, наверное, прав, отец, — сказала та и улыбнулась мужу. — Видно, я и впрямь усомнилась в Его всеведении и всемогуществе.

И эти пожилые, добрые христиане, взявшись за руки, преклонили колена и стали молиться за свою обожаемую дочь.

А Дан Баррон шел домой, благодаря Бога, что он послал ему таких чудесных друзей, и самое главное — такую изумительную, редкую девушку, как Валери Шеннон.

На следующие утро пришла посылка с Библией для Корали. Ее принесли совсем рано, когда Корали еще спала.

Горничная принесла посылку на подносе вместе с завтраком, и Корали так разволновалась, что забыла про еду, удобно уселась между подушек, разглядывала мягкую кожаную обложку, и глаза ее при этом сияли так, как не сияли уже многие годы.

Потом девушка наскоро доела завтрак и быстро оделась. Ей не терпелось взяться наконец за Библию. И вот она устроилась на кровати и снова принялась ее рассматривать. Как маленький ребенок, она не могла сразу решить, как читать эту книгу. С самого начала? Она полистала ее, выхватывая то в одном, то в другом месте предложения, которые казались ей поразительными, наконец открыла Библию на первой странице и начала читать. Перед ней будто разворачивалась какая-то необычная, загадочная история, ведь она никогда еще не читала о сотворении мира. А научные гипотезы о начале Вселенной были такими непонятными, что мало интересовали ее. В книге говорилось, что Бог создал из ничего небо и землю, и как ни удивительно это звучало, на самом деле в этом было больше смысла, чем в том, что им преподавали в школе.