Свет иных дней - [10]

Ощущение реальности просто пугало, такой подлинности Кейт не чувствовала ни в одном виртуальном путешествии.

– Впечатляет, правда?

Рядом с ней стоял Бобби, одетый в шорты, рубашку цвета хаки и широкополую шляпу в стиле сафари; через плечо он перебросил старомодного вида винтовку.

– Где мы? В смысле…

– Когда мы? Это Аризона; поздний триас, около двух миллионов лет назад. Больше на Африку похоже, верно? Этот период подарил нам окаменелости Раскрашенной пустыни[9]. Гигантские хвощи, папоротники, плауны… Но в некотором роде этот мир очень скучен. Эволюция цветов – в далеком будущем. Заставляет задуматься, да?

Кейт наступила на бревно и попыталась руками счистить с ноги грязь. Жара изматывала, жажда мучила нестерпимо. Оголенное предплечье Кейт покрывали мириады капелек пота, сверкавших вполне убедительно. Они были такими горячими, что казалось, вот-вот вскипят.

Бобби указал вверх.

– Поглядите.

Это была птица, неуклюже хлопавшая крыльями посреди листьев дерева… Нет, для птицы это существо было слишком большим и несуразным. Кроме того, у него не было перьев. Наверное, это была какая-то летающая рептилия. Зашуршали ее лиловые кожистые крылья, и Кейт поежилась.

– Признайтесь, – проговорил Бобби, – это впечатляюще.

Кейт пошевелила руками и ногами, наклонилась вправо, влево.

– Телесные ощущения очень сильные. Я чувствую руки и ноги, возникает ощущение верха и низа при наклонах. Но я полагаю, что по-прежнему лежу на кушетке и пускаю слюни на ваш манер.

– Да. Проприоцепция «Ока разума» у вас просто потрясающая. Вы даже не потеете. Хотя нет, все-таки есть немного испарины кое-где. Это техника виртуальной реальности четвертого поколения, если считать от примитивных «очков и перчаток». За ними последовали сенсорные органные имплантаты, как у вас, а за ними – имплантаты, вживляемые непосредственно в кору головного мозга. Они позволяли обеспечивать прямой интерфейс между внешними системами и центральной нервной системой человека.

– Варварство, – фыркнула Кейт.

– Возможно, – негромко отозвался Бобби. – И вот теперь – «Око разума». Обруч производит магнитные поля, способные стимулировать определенные участки головного мозга. И физическое вмешательство не нужно. Но радует не только отсутствие необходимости в имплантатах, – продолжал он бегло. – Радуют точность и масштабы стимуляции, которые могут быть достигнуты. К примеру, прямо сейчас на зрительной области коры вашего головного мозга рисуется широкоугольная карта места действия. Мы стимулируем миндалину и островок височной доли, чтобы обеспечить вас обонянием. Это важно для ощущения подлинности происходящего. Запахи напрямую поступают в лимбическую систему мозга – средоточие эмоций. Вот почему запахи столь многое в нас пробуждают, знаете? Мы даже способны вызывать легкую боль, стимулируя поясок передней доли мозга – центр если не самих болевых ощущений, то осознания боли как таковой. И конечно, мы проводим большую работу с лимбической системой, дабы все, что вы видите, вызывало у вас эмоции. Кроме того, существует проприорецепция – телесные ощущения. Они очень сложны. Сюда относятся сенсорные сигналы от кожи, мышц и сухожилий, зрительная и двигательная информация от головного мозга, сведения о равновесии от вестибулярного аппарата. Для того чтобы все получилось, пришлось немало трудиться над картированием головного мозга. Но теперь мы способны добиться того, чтобы вы падали, летали, кувыркались, не покидая кушетки… а еще мы можем сделать так, чтобы вы видели чудеса, как сейчас.

– А вы неплохо освоились со всей этой белибердой. Вы этим гордитесь, да?

– Конечно. Ведь это моя разработка.

Бобби моргнул, и Кейт вдруг осознала, что он впервые смотрит прямо на нее уже несколько минут. Даже здесь, в фальшивых триасовых джунглях, под его взглядом Кейт чувствовала себя немного неловко – хотя ее в какой-то мере, несомненно, к нему тянуло.

– Бобби, в каком смысле эта разработка ваша? Ее провели по вашей инициативе? Вы ее спонсировали?

– Я – сын своего отца. Я работаю в его корпорации. Я осуществляю надзор за исследованиями, посвященными «Оку разума». И еще я провожу полевые испытания готовой продукции.

– Полевые испытания? В смысле, ложитесь вот тут на кушетку и играете в охоту на динозавров?

– Я бы не стал называть это игрой, – мягко возразил Бобби. – Позвольте, я вам покажу кое-что.

Он резко встал и, раздвинув перед собой ветки, шагнул глубже в джунгли.

Кейт попыталась последовать за ним. У нее не было мачете, и вскоре ее тонкая одежда начала рваться, задевая о сучья и шипы. Острые колючки вонзались в кожу. Было больно, но не очень – естественно. Все было не по-настоящему, а как в какой-то треклятой приключенческой игре. Кейт пробиралась по джунглям следом за Бобби, ругая про себя на чем свет стоит упаднические технологии и лишние деньги.

Она добрались до опушки, где лежали поваленные обуглившиеся деревья, из стволов которых пытались пробиться маленькие зеленые побеги. Возможно, поляна образовалась после удара молнии.

Бобби поднял руку в знак того, чтобы дальше Кейт не шла.

– Смотрите.

Посреди обугленных обломков деревьев какое-то животное раскапывало землю носом и лапами. Оно было метра два длиной, с головой, похожей на волчью, с длинными клыками. Несмотря на волкоподобную наружность, зверь похрюкивал, как свинья.