Свет и время. Размышления на границе естествознания и Богопознания - [21]
Главным орудием ищущего истины разумения служит интеллект (рассудок) — способность к логическому мышлению. Все новые задачи осмысливаются нами в свете предшествовавшего опыта, хранящегося либо в нашей памяти, либо в каких-то записях. Размышляя, мы отделяем важное от неважного, рассматриваем предмет с разных сторон, испытываем свои выводы на деле и в конце концов делаем логическое заключение. Решение найдено! Оно именно в этом! Теперь мы это знаем! И найденный ответ прибавляется к прежним знаниям. Мысль — важнейший инструмент для научных исканий. Умом едва ли постижимо, что наделала людская изобретательность в союзе с мыслительной мощью. Сколько всего придумано, достигнуто, объяснено и создано! От всего этого голова идет кругом.
И неудивительно, что в своем неустанном наступлении люди порой слишком высоко заносились. Им начинало казаться, что их мысль стала ключом ко всем тайнам Вселенной. Осталось только вложить ключ в замок и повернуть. Но тут-то и стало проясняться, что упущены кое-какие свойства действительности, с которыми необходимо считаться.
Кроме логического мышления, у разума есть и другой инструмент — интуиция.
Интуицией называют непосредственное ведение истины. Внезапно все становится ясным, например, загадка сама собой разрешается. Неизвестно, откуда взялось решение, но ясно как день, что так оно есть. Как утверждал французский философ Анри Бергсон: «Вернейший путь к истине проходит через интуицию. Логическое мышление только подводит нас к тому месту, откуда нам предстоит "прыжком вслепую" достичь мира прояснения, в котором мы просто узнаем истину». Он же заявлял, что, несмотря на различие мнений, философы сходятся в том, что не смешивают два совершенно разных пути, ведущих к знанию (неважно о чем — объекте, явлении, качестве). Первый путь заключается в постепенном, круговом приближении к решению, а второй — в прямом проникновении внутрь.
В первом случае мыслитель кружит вокруг задачи, подступаясь к ней с новых и новых сторон. Или же он ищет новые аспекты в уже известных свойствах, чтобы истолковать это новое с помощью уже известной символики. Такое знание навсегда останется относительным и подлежащим дальнейшим поправкам. И если оно и выдержит последующие рассмотрения, то только потому, что никакую существенную новизну и уникальность, присущую данному объекту, невозможно выразить иначе, как с помощью чего-то известного.
Там, где выражено абсолютное знание, оно достигается только единением с объектом, вхождением в его суть, отождествлением с ним и переживанием его изнутри. Такое знание свободно от символов и мнений, оно окончательно и полно само по себе.
Относительное знание достигается анализом. Анализ — описание предмета в терминах, чуждых ему по существу. Всякий анализ — перевод, пересказ языком символов. Описательные науки всегда идут путем анализа и поэтому пользуются множеством символов.
«Но абсолютное постижение (там, где оно вообще возможно) совершается путем интуиции,— говорит Бергсон.— То, что мы здесь называем интуицией, есть род умственной симпатии (сродства). Ее обладатель с ее помощью проникает в самую сердцевину предмета с целью породниться с его неотчуждаемой уникальностью».
Мы — человеческие существа и, как существа, не поддаемся определениям. И в то же время мы разумеем самих себя самым определенным, даже абсолютным образом.
Бергсон называл свою интуитивную философию окончательным опытом.
И художественное, и религиозное вдохновение порождается интуицией.
Наряду с интуицией существует упомянутое постижение верой, то есть способность усваивать истину, веруя, а не прибегая к логическому выводу. Вера — самый распространенный способ познания. Наши собственные знания — ничто по сравнению с тем, что мы приняли на веру с чужих слов, устных или написанных.
Мы каждый день действуем и решаем, руководствуясь верой, куда чаще, чем доказательствами или логическим выводом. Едва ли можно отрицать, что путь и развитие нашей культуры определяется скорей верой и интуицией, чем логическим мышлением. Рациональная логика оперирует уже известными данными, тогда как интуиция, словно луч света, проникает в неведомые дали.
Нередко утверждают, что наука по существу не отличима от искусства. Ее успехи зависят от вдохновения, от интуитивных озарений, которые даются только немногим избранникам.
Люди добиваются разумения совместным действием всех познавательных способностей. Вера, интуиция и мысль дополняют и уравновешивают друг друга. Без такого равновесия вера превратилась бы в суеверие, а мысль иссушила бы в уме все человеческие чувства. Именно баланс познавательных сил сводит отдельные восприятия мира в единое согласное целое.
