Свет и тьма - [6]

Зарина осеклась, обвела нас озадаченным взглядом.

— Я могу с уверенностью утверждать, — медленно произнесла она, — что мы имеем дело с очень сильным вурдом. Настолько сильным, что до сего времени в мире подобных не было.

Крапивин помрачнел и задумчиво уставился перед собой. Олег принялся нервно расстёгивать воротник, словно бы тот его душил. Мне и самому стало не по себе.

— Или… — Зарина нервно улыбнулась, словно пришедшая ей в голову догадка одновременно обрадовала и напугала её, — или уже был. Но только очень-очень давно.

— Как это понимать? — пытливо уставился на неё Крапивин.

— Не знаю, думайте, вы же расследуете это дело, — весело почти нараспев, сказала Зарина и зашагала прочь так стремительно, словно бы кто-то из присутствующих только что её оскорбил.

Глава 2

В день прощания я проснулся на рассвете. Услышал шум двигателя на улице. Я встал, выглянув в окно, хотя и так знал, что это привезли из нового города тело отца.

Прислуга уже тоже не спала, а подготавливала поместье к приезду гостей. Пусть они и старались не шуметь, чтобы не беспокоить нас, но всё равно то и дело позвякивала посуда, слышались торопливые шаги и перешёптывания внизу.

На улице у парадного входа Савелий и несколько рабочих почти закончили сооружать кродное ложе из сухих поленьев. Увидев, подъехавший медицинский вездеход, они бросились к выходу, забрали носилки, накрытые наглухо белой простыней. Затем они унесли тело отца в дом.

Я подавил желание спуститься и проконтролировать, куда и как они отнесут носилки. Для этого мы выделили гостевую в западном крыле и до церемонии прощания оно останется там. Но Савелий и без меня знал это, моё присутствие там не требовалось.

Трое крепких парней патрулировали окрестности. Вчера вечером из города прибыли шесть охранников из наших защитников, которых я поручил нанять Олегу. Я ещё не успел с ними как следует познакомиться, а они ещё не успели присягнуть роду, но со всем рвением парни уже приступили к работе.

Подумал, что необходимо не поскупиться и купить ребятам защитные и боевые артефакты. Особенно те, которые применяют против вурд. Я не был уверен, что нам стоит опасаться вурд, какое-то чувство подсказывало, что вовсе и не стоит. Но и факты отрицать было нельзя. Вурды убили отца и лишили меня памяти, а значит, существовал риск, что они могут снова на нас напасть.

Моё внимание привлёк незнакомец. Этот человек показался мне смутно знакомым. Странный мужчина: невероятно высокий, тощий, весь какой-то вытянутый, будто бы его скалкой раскатывали. Всё у него было крупное: большие ладони и ноги, большое вытянутое лицо, крупный рот и нос. И глаза у него были большие тёмные и печальные. Он был некрасив, даже больше — он выглядел жутко и одновременно от него невозможно было отвести глаз. Несмотря на всю его внешнюю нескладность какая-то необъяснимая сила исходила от него.

Я попытался вспомнить его. Стойкое чувство, что я его уже однажды видел, меня не покидало. Возможно мне приходилось его видеть в прошлой жизни, но как бы ни силился вспомнить, ничего не получалось.

Но судя по тому, что охрана его не задержала, а напротив, один из них подошёл, пожав незнакомцу руку, всё было в порядке.

Словно бы почувствовав, что я на него смотрю, незнакомец поднял глаза на окно моей спальни и явно увидев меня, широко улыбнулся и приветствовал меня кивком. Невольно я кивнул ему в ответ, снова испытывая чувство, что мы с ним уже знакомы.

С восьми утра в поместье начала прибывать знать со всей Славии. Мы вчетвером: я, мама, Олег и бабушка все утро встречали гостей и принимали соболезнования. Тетраходы разного пошиба заняли всю дорогу от ворот и до самого поворота из Воронова Гнезда. Много людей приехало, некоторых я даже не знал, а некоторых и вовсе не ожидал здесь увидеть.

Например, весьма неприятным для нас удивлением было появление на пороге нашего дома Родомира Григанского. Он приехал сам, и стоило ему только войти, как безмятежное, где-то даже весёлое лицо приобрело наигранно-скорбное выражение.

— Мои соболезнования, — он коротко кивнул и продолжил с трагичностью в тоне: — смерть Игоря для всех нас стала большим потрясением. И хоть между нами и были натянутые отношения, я просто не мог не приехать и не высказать вам слова моей поддержки. Как я уже сказал, кончина Игоря Богдановича большая трагедия для всей империи, но в особенности для вас — его семьи. Я желаю вам сил, чтобы суметь справиться с этой немыслимой потерей и горем, которое так внезапно обрушилось на вас.

Мы все молчали. Олег и я сейчас, несомненно, думали об одном и том же — Родомир здесь не ради соболезнований и почтений. Этот гад приехал позлорадствовать.

— Спасибо, князь, — отвесила дежурную фразу бабка, она и сама явно желала поскорее избавиться от его компании. К тому же позади его уже подпирали другие, не менее неприятные гости — семейство Вулпес.

Но Родомир почему-то не спешил уходить, а холодно и требовательно уставился на Олега.

— В чём дело? — забыв про всякий этикет, недовольно спросил Олег.

— Понимаю, что сейчас не лучшее время, — ядовито улыбнулся Григанский, — но я хотел убедиться, что вы знаете о дуэли и готовитесь к ней.