Свет и Тень. Разговоры с Джимми Пейджем - [42]

Что интересно в Led Zeppelin — это то, как они хорошо они смогли обновить и уловить суть страшной части блюза. Великий цепелиновский трек до мельчайших деталей такой же напряженный и спонтанный как запись Блайнда Вилли Джонсона.

Цеппелиновская версия песни Букки Уайта «Shake ’Em on Down» на Led Zeppelin III (названная «Hats Off to (Roy) Harper») — это отличный пример трека, гда поймана суть кантри-блюза без копирования.

Джимми Пейдж: Дело в том, что ты не хочешь копировать блюз; ты хочешь зафиксировать настроение. На третьем альбоме, мы знали, что хотели намекнуть на кантри блюз, но, мы чувствовали, что, в традициях стиля, это должно быть спонтанным и моментальным. У меня был старый усилитель Vox, и однажды Роберт воткнул микрофон в гнездо тремоло-канала усилителя, и я начал играть, а он начал петь. И то, что вы слышите на альбоме — это по существу редакция наших первых двух дублей. В группе была невероятная атмосфера, позволявшая нам делать вещи типа этой.

Но возвращаясь к тому, что ты сказал раньше: эту музыку нельзя излишне продумывать. Настроение и напор нельзя изготовить. Блюз — это не структура; это то, что ты несешь туда. Этим управляет спонтанность в улавливании определенного момента.

Джек Уайт: Одна вещь верна: Джимми недостаточно оценен за свои таланты продюсера. Он не только сочинял и играл эти великие песни, но и был способен зафиксировать то, как его группа круто их исполняла, и, будьте уверены, это было записано должным образом. Я бы даже зашел так далеко, что сказал бы, что способ, которым ты снимал микрофоном хай-хэт Бонэма, был не менее важным, нежели то, насколько тяжелы были твои риффы. У тебя было удивительное понимание того, как нужно подать ритм, причем не только в твоих гитарных риффах, но и в производстве музыки. Это была кульминация всех этих элементов, которые сделали Led Zeppelin настолько динамичными.

Джимми Пейдж: У меня прямо с первого альбома была идея сделать коллаж контрастных звуков, чтобы создать широкий динамический диапазон. Это как раз оттуда развивалось.

Джек, вот Джимми учился в художественной школе, и ты взял какие-то намеки из мира изящных искусств. Ваш второй альбом назывался De Stijl, что означает голландское художественное направление, стремившееся к очищению искусства путем возврата к базовым цветам и формам.

Джек Уайт: Когда мы заканчивали тот альбом, я захотел его посвятить Блайнду Вилли Мактеллу. (Черты стиля De Stijl можно обнаружить на обложке пластинки McTell «Your Southern Can Is Mine») И тогда я был поражен тем, что Мактелл и большинство великих кантри блюзменов записывались и выступали в начале 20-ых, в тот же период, когда пускало корни художественное направление De Stijl. Они делали одинаковые вещи: меняли явления обратно в сторону их основ.

В моей голове кантри блюз и направление De Stijl представляли новое начало музыки и искусства, возможно для остальной части вечности. И те и те возвращали соответствующее искусство к своим корням. Невозможно быть более простым и чистым нежели школа De Stijl. Они использовали исключительно прямоугольники, круги, горизонтальные с вертикальными линии и основные цвета. Это всё. Кантри блюз Сона Хауса и Чарли Пэттона также нес музыку обратно к основам.

Я хотел нарисовать эти параллели между двумя явлениями, из-за чего люди потом думали, что мы с Мег изучали искусства, хотя мы не изучали. Я не мог себе позволить. Но, наверное, пошел бы учиться, если бы мог.

Но чтобы учиться и читать об искусстве, ты не обязан ходить в колледж.

Джимми Пейдж: Думаю, это хорошая точка зрения. Если ты идешь к чему-то творческому, то школа может и подавлять тебя. Плохой учитель реально может тебя испортить, приятель.

А как ты поймешь, что создаешь что-то важное?

Джек Уайт: Ты знаешь, что, когда приходит решение углубляться дальше в музыку, то сердце автора песен наполнено искренностью. И в любом случае, если вы начнете копать глубже, то это всегда приведет вас в прошлое. Как только я смог докопаться до музыки двадцатых годов, то это помогло мне яснее понять музыку настоящего и музыку, которую делал Джимми с Yardbirds и Led Zeppelin. Это даже помогает мне понять моё собственное место в музыкальной вселенной. Это как-будто мы все объединены в большое братство странствующих певцов.

Джек, в предыдущем интервью ты сказал, что играть, как Steve Ray Vaughan — проще, а как Сон Хаус — труднее. Ты не мог бы прояснить, что ты имел в виду? Джек Уайт: Я полагаю, что имел в виду блюзовую гамму, одну из простейших вещей, что вы можете выучить на гитаре. Есть старая поговорка: «Это легко выучить, но потом целая жизнь уходит, чтобы стать мастером». Это то, что я имел в виду. Меня не впечатляют люди, играющие блюзовую гамму на бешенной скорости, но я проникаюсь, когда Сон Хаус играет «неправильную» ноту. Так или иначе, для меня более значимо, когда я слышу его пропущенную ноту или удар слайдом по грифу его гитары.

Думаю, отличие, которое ты ищешь у Сона Хауса, не лежит на поверхности — он не играет просто гамму. У него свою роль играют все ноты до последней и, таким образом, он сочиняет. Он не выпендривается своей техникой, он пытается создать по настоящему эмоциональный момент.