Свет и Тень. Разговоры с Джимми Пейджем - [40]
Говоря о «храме времен», примерно в то время ты купил в Шотландии дом, который когда-то принадлежал ритуальному магу Алистеру Кроули. Плюс, в первом тираже третьего альбома был ключевой постулат философии Кроули «Do what thou wilt» и «So mote it be», начертанный на лаке во время процесса финального мастеринга. Твое изучение сверхъестественного отражалось на энергетике твоего музыкального видения?
Можно сказать, что эта надпись была небольшим дорожным знаком — точкой отсчета. Мне было интересно сколько пройдет времени, прежде чем кто-нибудь заметит. И это долго длилось. (смеётся) Неудивительно, что они начали проигрывать наши записи задом наперед.
Что ты думаешь про оформление альбома Led Zeppelin III?
Расстройство. Возьму на себя ответственность за неё. Я был знаком с художником и описал ему, какое нам надо колесо, которое бы заставляло вещи появляться и меняться. Но решил воспринять это как очень личную работу и просто исчез с нею. Мы продолжали говорить: «Мы можем взглянуть на это? Хочется посмотреть, куда все движется». В итоге, когда альбом был фактически завершен, у нас все еще не было обложки. Наступил момент когда я должен был сказать: «Слушай, мне нужна эта вещь.» Я не был доволен финальным результатом. Я считал, это выглядело как попса для малолеток. Но у нас уже вышли все сроки, и, конечно, не было возможности что-то радикально поменять. Какая-то дурацкая мелочь — крошки зерен и прочая ерунда.
Но это было не хуже моей первой встречи с художником из (арт-группы) Hipgnosis, где были люди, делавшие дизайн обложек Pink Floyd. Мы поручили им дизайн Houses of the Holy, и этот парень Сторм Торгенсон приехал, притащив картину электрического теннисного корта зеленого цвета, с теннисной ракеткой на нем. Я сказал: «Какое нахрен это имеет отношение к чему-либо?» И он ответил: «Ракетка — разве вы не понимаете?» И я сказал: «Ты пытаешься намекнуть, что наша музыка — это ракетка? Убирайся!» Мы больше никогда его не видели. Мы пришли к тому, что стали работать с другим художником. Но там было настоящее оскорбление — ракетка. У парня были яйца! Вообрази. На первой встрече с клиентом!
А были какие-то обложки альбомов, которые поразили твое воображение, когда ты рос?
Я по-настоящему любил один альбом Хаулина Вольфа, где на обложке были кресло-качалка с гитарой. Я не знаю, почему это произвело на меня такое сильное впечатление, ведь в действительности это не было какой-то удивительной картинкой. Может быть мне просто нравилась музыка внутри, и поэтому я полюбил обложку.
Еще мне очень нравился выпущенный Crown Records альбом Джона Ли Хукера с великолепно нарисованной гитарой на обложке. Но опять таки, возможно это было просто из-за музыки внутри — это точно была одна из лучших пластинок Хукера. В те времена я предпочитал видеть изображение артиста. На мой взгляд это странно, потому что мы то редко помещаем себя на наши обложки. (смеётся)
Хочется поговорить о некоторых инструментах и усилителях, использовавшихся в это время. Интересно, что ты создал все эти классические работы, используя довольно скоромную акустическую гитару Harmony Sovereign. И это не какая то экстраординарно редкая вещь, как могли бы подумать люди, а просто скромный рабочий инструмент.
Ну вот такая у меня была гитара. Ведь Martin в Англии было нелегко достать. Акустики Gibson уже начали появляться, но стоили много денег, и я был вполне доволен, играя на Harmony. «Babe I’m Gonna Leave You», «Ramble On», «Friends» и даже «Stairway To Heaven» были сделаны на этой гитаре. У меня еще не было моего Martin до того, как был выпущен четвертый альбом. И я реально везде использовал Harmony.
Где ты её взял?
Я сейчас уже не помню, но рискнул бы предположить, что вероятно купил её в одном из местных музыкальных магазинов типа Selmer’s где-то во времена Yardbirds, а возможно и еще раньше. Работал ли я с нею на сессиях? Большую часть своих акустических работ в в студии я сделал на гитаре ’37 Cromwell с эфами.
Микки Мост любезно одолжил мне свой Gibson J-200 для первого альбома. Это была волшебно звучащая гитара, абсолютно невероятная.
Это смешно, что ты до сих пор используешь Danelectro, которая у тебя с того времени, когда ты был сессионным музыкантов в середине шестидесятых, и твой леспол «номер один» — он у тебя с 1969 года. Ты очень предан своим гитарам.
Ну да, истинная правда. Если бы завтра мне надо было отправляться на гастроли я бы взял леспол, который купил у Джо Уолша в 1969 году. И, наверное, я бы всё также играл на двугрифовом Gibson, который купил в Led Zeppelin для исполнения «Stairway to Heaven». Есть какой-то вид верности этим гитарами — они старые друзья.
Думаю, это отлично.
Но путешествовать с ними — это не настолько хорошая идея. Я реально был привязан к своему черному Les Paul Custom, а его украли в 1970 году, когда я поехал с ним в тур. Я использовал свою «джо-уолшевскую» гитару и набрался мужества взять на гастроли еще и тот кастом, потому что когда мы играли концерт в Royal Albert Hall, я использовал его на тех номерах Эдди Кокрана, и также он был хорош, как запасная гитара. Он реально потрясающе звучал.
