Свет грядущих дней - [67]

У кашариотов было много ролей, и по ходу войны они менялись; Реня присоединилась к ним на более поздней стадии. Курьерская деятельность возникла с началом войны, первыми курьерами были Фрумка, Тося и Хана Гелбард, они курсировали между разными гетто, поддерживали связи с товарищами в провинциях, вели семинары, перевозили литературу, обучали местных лидеров и способствовали духовному развитию молодежи. Эти женщины создали сеть и использовали ее для контрабандной перевозки продуктов и медикаментов. Чтобы предотвратить распространение информации и получение помощи евреями, немецкие оккупанты строго следили за полной изолированностью гетто, стараясь превратить их в «отрезанные от мира царства»[427], по выражению Цивьи. Радио и газеты были запрещены, почту часто конфисковывали. Путешествовать было нелегко: поезда ходили не по расписанию, женщинам приходилось часами ждать их на вокзалах, а все выглядевшие потерянными в чужом городе казались немцам подозрительными. «Спрашивать, как пройти в гетто, было опасно»[428], – рассказывала в своих записках Хася Бельская из Белостока. Когда в гетто приезжала связная с новостями о чьих-то близких или о политике, это было знаком того, что о них не забыли, что там, за пределами их замкнутой темницы, продолжается жизнь, что не все охвачены апатией. Эти женщины являли собой спасательный трос, «живые радиопередатчики»[429], надежный контакт, канал снабжения и источник воодушевления. Благодаря им новости «летали, как метеоры»[430] через всю страну. И всех этих посланниц, как Тосю, часто встречали объятиями и поцелуями.

Но со временем наряду с надеждой кашариоты стали вынуждены приносить и страшные вести – о массовых истреблениях и «окончательном решении». Они своими глазами видели депортации и убийства, и им приходилось по возможности деликатно, без надрыва рассказывать о своих наблюдениях и наблюдениях других людей, доводя до евреев правду и убеждая их сопротивляться.

По мере того как убийства становились все более массовыми и молодежные движения переформировывались в боевые отряды, пути и методы работы курьеров, знания, которые они приобрели к тому времени (например, о рутинном распорядке караульной службы, о местах, где легче и надежнее всего можно выбраться из гетто, и какие легенды прикрытия самые эффективные), и способы перехитрять нацистов были адаптированы для новых нужд. Теперь они начали контрабандой проносить фальшивые документы, деньги, подпольную литературу и проводить самих евреев из гетто и обратно. Они находили безопасные места для встреч; становились посредниками для мужчин – руководителей Сопротивления, которые работали под прикрытием: используя свое знание улиц, помогали им передвигаться по городам, планировать задания, добывать рабочие пропуска. Они изображали их официальные «эскорты», прогуливаясь с ними под ручку, словно милая пара на променаде, или даже обнимаясь ночь напролет на вокзалах в ожидании утра[431], когда можно будет войти в гетто. Поскольку эти девушки по-польски говорили лучше, чем их товарищи-мужчины, они покупали им железнодорожные билеты в кассах и снимали для них квартиры. Девушка-курьер должна была узнать, куда увезли ее товарища, если его схватили. Эта работа требовала нечеловеческого самообладания и выдержки. Была ли наделена этими качествами Реня?

В большинстве случаев связными становились женщины[432]. В отличие от мужчин, у женщин нет очевидных физических признаков принадлежности к еврейству, поэтому они могли не бояться «теста на спускание штанов». Кроме того, в дневные часы направляющаяся куда-то женщина вызывала меньше подозрений. В то время как польским мужчинам положено было находиться на работе, женщины могли разгуливать – встречаться с кем-нибудь за ланчем или ходить по магазинам – без того чтобы немедленно быть остановленными и отправленными на принудительные работы. Нацистская культура была классически сексистской: не предполагалось, что женщина способна заниматься нелегальной подрывной деятельностью; никому бы и в голову не пришло, что у этой милой крестьянской девушки в юбке зашиты оперативные сводки или в плюшевом медведе – пистолет. Плюс к тому игривая улыбка никогда не помешает. Зачастую нацистов привлекала женская элегантность девушек-связных или ложная наивность их «детского» вида, некоторые из них даже просили немцев помочь им поднести сумки – те самые, что были набиты контрабандой. Для женщины естественно иметь при себе на улице дамскую сумку, ридикюль или корзинку; между тем эти модные аксессуары становились тайными вместилищами оружия. Польские женщины в те времена тоже занимались контрабандой и уличной торговлей всевозможными нелегально ввезенными в страну товарами. Некоторые связные, такие как Тося и Владка, проникали в гетто и лагеря под видом контрабандисток-неевреек. Однажды Тося явилась в некое гетто в спортивном костюме[433], притворившись полькой, задешево скупающей еврейское добро.

Обычно на задания посылали только тех женщин, у которых была несемитская внешность. Так же, как Реня, эти женщины имели светлые волосы и голубые, зеленые или серые глаза