Свет грядущих дней - [61]
Однажды утром, сидя в общей комнате, Реня услышала разговор группы кибуцников о том, как им нужна небольшая металлическая пластина для печки. Семнадцатилетний юноша, Пинхас, решил поискать ее у себя на работе. Увидев то, что нужно, «малыш Пинк» поднял этот валявшийся кусочек металла и стал рассматривать его. Этого оказалось достаточно. Немец-хозяин заметил, и парень был депортирован. Убит.
Помимо всего прочего это убийство резко убавило энтузиазма у членов общины, их целеустремленность начала ослабевать. Зачем читать, учиться, работать? Жить? Зачем дальше утруждаться?
Было кое-что и хуже. Поползли слухи: евреев «переселяют» в закрытое гетто в окрестностях Камёнки[400], по ту сторону железной дороги. Двадцать пять тысяч евреев будут размещены в жилых кварталах, рассчитанных на десять тысяч. Такие, как Реня, которым уже доводилось жить в гетто, слишком хорошо знали, какой кошмар их ожидает. Даже те, кто никогда в гетто не жил, испугались. «Летом будет совершенно невыносимо, – написала у себя в дневнике девочка-подросток, услышав эту новость, – сидеть в запертой серой клетке, не видя полей и цветов»[401]. Фрумка и ее товарищ по руководству «Свободой» Гершель Спрингер ходили, словно отравленные, – они были бледны, их постоянно мутило. Что делать? Переезжать в гетто или скрыться? Бороться или бежать?
Разгорелись жаркие дебаты. В конце концов сошлись на том, что борьба была бы напрасной и даже привела бы к нежелательным последствиям. Время борьбы еще не пришло.
Фрумка и Гершель дни напролет проводили в юденрате, пытаясь организовать жилье для членов кибуца «Свободы», а также для группы «Атида», которая теперь включала в себя еще девятнадцать подростков из закрывшегося сиротского приюта. Помещение юденрата кишело людьми. Постоянно раздавались крики, вой, стоны. Богатым было легче, писала Реня, потому что они могли давать взятки. «А без денег ты – все равно что солдат без ружья».
Евреев согнали в гетто. Хотя сегодня Камёнка – холмистое зеленое предместье, во время войны она представляла собой перенаселенный лагерь беженцев: нищета, заброшенность, антисанитария[402]. Повсюду топились маленькие печки, извергавшие ядовитый дым. Люди сидели на земле, ели то, что удавалось раздобыть. Мебель и тюки с вещами громоздились перед каждым домом. Рядом – дети. Те, кто не мог позволить себе квартиру, сооружали прямо посреди площади лачуги наподобие курятников для защиты от дождя. Конюшни, чердаки, хозяйственные постройки – все становилось жильем. Десять человек поселились в коровнике, и им еще повезло. Многие вообще не имели крыши над головой. Ни для какой мебели ни в каком жилье места не было – его едва хватало для кроватей и столов. Каждый день Реня видела, как люди вытаскивают матрасы на улицу, чтобы в дом можно было втиснуть еще несколько человек, и это вызывало у нее жуткие воспоминания о том, как жила в гетто ее собственная семья. Евреи двигались, как дергающиеся тени марионеток, писала Реня, как живые трупы. В то же время ей казалось, что многие поляки были рады, что можно грабить их жилища, выносить их пожитки, бессердечно приговаривая: «Жаль, что Гитлер не пришел раньше». Некоторые евреи рубили мебель на дрова и сжигали свои вещи только для того, чтобы не дать полякам забрать их.
Члены «Свободы» переехали в гетто, погрузив лишь насущно необходимое в одну машину. Фрумке и Гершелю удалось отвоевать целый двухэтажный дом: половину для кибуца «Свободы», половину – для сирот «Атида». Хотя это помещение было намного лучше, чем большинство здешних жилищ (Реня назвала дом «дворцом», радуясь тому, что он был чистым), все же оно было маленьким. Не хватало места даже для того, чтобы освободить проходы между кроватями. Шкафы и столы стояли во дворе, предназначенные на растопку.
Гетто было закрытым и охранялось милицией[403]. Евреев, работавших портными, сапожниками и слесарями в немецких мастерских, водили на работу и с работы под конвоем. Потом евреи отказались ходить на работу, заявив, что им нужен организованный присмотр за детьми. (Реня с гордостью отметила мятежный дух, проснувшийся в соплеменниках.) Юденрат создал что-то вроде общественных дневных стационаров, где детей кормили, пока родители были на работе. Позднее прямо перед мастерскими построили хибары, где младенцы могли спать по ночам. Каждая мастерская имела свою хибару; отчаявшиеся люди стали занимать их еще до окончания строительства. По воспоминаниям Рени, Камёнка имела «безобразный вид»[404].
Любое нарушение распорядка каралось смертью. По ночам было так тихо, что после восьми часов люди опасались выходить на улицу. Полное затемнение являлось обязательным. На каждом углу стоял милиционер, следивший за соблюдением комендантского часа, время от времени в затхлом воздухе вспыхивал его фонарик. И вдруг – выстрел. А утром – похороны. Человек просто попытался пройти в соседний дом.
Каждую неделю Реня видела, как группы людей отправляют в Освенцим на смерть: стариков, родителей, спрятавших своих детей, малышей, оторванных от материнской груди, молодых людей, обвиненных в политической деятельности, людей, пропустивших два дня работы. Их отвозили на вокзал, били и бросали в вагоны для скота. Человека, случайно прихватившего что-то с собой, пороли, душили, топтали и, если еще была необходимость, расстреливали. Но необходимости не бывало – человек и так был уже мертв.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
«…Желание рассказать о моих предках, о земляках, даже не желание, а надобность написать книгу воспоминаний возникло у меня давно. Однако принять решение и начать творческие действия, всегда оттягивала, сформированная годами черта характера подходить к любому делу с большой ответственностью…».
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.
Братья Фил и Джордж – владельцы богатейшего ранчо в долине Монтаны. Больше, чем партнеры, и больше, чем братья. И несмотря на родство, так мало похожие друг на друга. Фил – высокий и угловатый. Джордж – коренастый и невозмутимый. Фил – умен, проницателен и высшему обществу с его праздностью и роскошью предпочитает компанию простых ковбоев. Джордж – добр, молчалив и, напротив, не водит дружбы с работниками ранчо, полностью посвящая себя бизнесу. Много лет они делили одну комнату, вместе занимались фермерскими делами и ездили на охоту.
Августин – блестящий астроном, который отказался от личного счастья и посвятил себя изучению звезд. Салливан, для коллег просто Салли, – астронавт, которая ради миссии на Юпитер пожертвовала семьей и оставила дома маленькую дочь. Их разделяют миллионы километров: за окном обсерватории Августина – бескрайние арктические просторы, за иллюминатором Салли – ледяная пустота космоса. Но однажды их размеренный и устоявшийся быт нарушает непредвиденное: на Земле по необъяснимой причине исчезают все радиосигналы, а Центр управления полетами перестает выходить на связь. В этой пугающе звенящей тишине Августин и Салли задаются одним и тем же вопросом: осталась ли еще хоть одна живая душа во Вселенной? В 2020 году Netflix экранизировал роман с Джорджем Клуни и Фелисити Джонс в главных ролях.