Свет грядущих дней - [29]
Условия жизни в Варшавском гетто стремительно ухудшались. «Чудовищная скученность, одиночество, мучительные заботы о том, как заработать на жизнь, – писала одна женщина. – Евреи вытаскивали все это на улицу. Они ходили группками туда-сюда, изливая душу друг другу»[198]. Большинство домов лабиринтами тянулись в глубине от улиц (семьи побогаче жили в передних квартирах, куда проникало больше света). Внутренние дворы служили местами собраний, в них находили приют даже некоторые коммунальные организации. Но, несмотря на громкий общественный гул, здесь превалировали голод, болезни и страх. Болезни свирепствовали, и трупы лежали вдоль улиц. Весь еврейский бизнес был закрыт, найти работу стало почти невозможно. Раздувшиеся животы и отчаянные мольбы хоть о какой-нибудь еде составляли постоянный фон здешней жизни. Крики детей, просящих хлеба, раздававшиеся всю ночь[199], терзали Цивью.
Они с Фрумкой еще больше усилий прилагали к тому, чтобы поднимать дух евреев, и продолжали содержать бесплатную столовую. Товарищи делили свою скудную порцию супа с каждым вновь пришедшим, выставляя длинный ряд тарелок с остатками своего обеда. Но вскоре голод уже мучил их самих так, что пришлось эту традицию отменить.
Бесчисленное количество еврейских женщин[200] в Варшаве брали на себя заботу об организации помощи варшавским евреям. Около двух тысяч «домовых комитетов» налаживали медицинскую помощь и устраивали культурные мероприятия – почти все комитеты состояли из женщин-добровольцев[201]. Член «Онег Шабат» Рахель Ауэрбах[202], выдающаяся журналистка, писательница, философ по образованию, руководила бесплатной кухней. Паула Альстер, которую – с ее «греческой внешностью и величественной осанкой»[203] – арестовывали за политическую деятельность еще в средней школе[204], начальствовала над кухней, которая стала центром подпольной работы. Бася Берман, страстная просветительница[205], из ничего создала детскую библиотеку. Бундовки Маня Вассер и Соня Новогродская устроили мастерскую, где из выброшенных тряпок шили одежду для бездомных детей, которых они также обеспечивали какой-никакой едой и посильным медицинским уходом[206]. Шейндл Хехткоп[207], с отличием окончившая юридический факультет Варшавского университета, активный член «Свободы», руководила Библиотекой Переца, общественной столовой и организовывала научные конференции. Когда нацисты схватили ее, движение устроило ее освобождение и предложило побег, но она отказалась оставить свою мать.
По мере того как обстановка в Варшаве ухудшалась, «Свобода» перенесла свою работу за город. Разные движения начали сотрудничать и выработали общую, действовавшую по всей стране программу для молодежи, жившей в страхе и бездействии. Цивья часто выезжала из Варшавы для координации работы учебных групп, встречалась с местными активистами прямо на вокзалах, чтобы не терять времени[208]. Она считала крайне важным создавать цепочки связей, которые действовали бы поверх стен гетто, – очень предусмотрительная стратегия, которая вскоре окупилась.
Для выполнения этой задачи Цивья посылала товарищей из Варшавы в другие города, и Фрумка тоже постоянно выполняла эту опасную работу. Эти посланницы – молодые женщины, обычно арийской наружности – связывались с определенными местными людьми и обучали их создавать «пятерки»[209]: звенья из пяти человек, которые должны были стать первопроходцами. Чана Гелбард была одной из первых курьеров[210]. Для выполнения первой миссии Цивья снабдила Чану фальшивыми польскими документами. Чана выдавала себя за женщину-коммивояжера, между тем как на самом деле распространяла издания движения. В те времена путешествовать на поездах было сложно даже для поляков, и Чана была суперосторожна, подозревая всех, даже своих соплеменников. Когда бы ни получала задание от центрального руководства, она предпринимала все меры, чтобы убедиться, что разговаривает с нужным человеком, что он не приведет ее в западню и, в свою очередь, не примет ее за «подсадную утку» гестапо. Прежде чем передать ему что бы то ни было, она досконально «допрашивала» его.
Девушкам всегда были рады, особенно если они привозили обнадеживающие вести о деятельности движения. Во время выполнения своего второго задания за пределами Варшавы Чана ехала с чемоданом, набитым подпольной литературой: главами-брошюрами из еврейской истории, литературой о рабочем движении и национальных праздниках. «Было опасно путешествовать
