Свет - [31]
Минут десять девушки молча ехали по городским улицам, хотя Яне стоило больших трудов моментально не начать задавать вопросы. Наконец, она все-таки не выдержала и спросила:
– Куда мы едем?
Евгения, очевидно погруженная в какие-то размышления, отозвалась не сразу.
– Я хотела пригласить тебя в ресторан, но подумала, что лето проходит и жалко проводить субботний вечер в городе. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Нисколько, – помощник удобнее устроилась на сиденье и ощутила, что радуется предстоящей поездке.
Сегодня Евгения выбрала северный выезд из города, и Яна смотрела на дорогу, вспоминая, как весной первый раз приехала по ней в Эмск. Когда это было? Прошло три месяца, а по ощущениям – это было словно несколько лет назад.
Яна задумалась. Едва ли не впервые в жизни она работала как обычный сотрудник, большую часть дня выполняя то, что и полагалось ей делать по должностной инструкции. И она не могла сказать, что это было так скучно, как могло показаться раньше. Точнее, с таким боссом у нее просто не было ни минутки на скуку. Тут девушка бросила тревожный взгляд на Евгению, заметив, что она включила аудиосистему. К счастью, на этот раз выбор босса пал на старых добрых «Биттлз».
«Lucy in the sky with diamonds», – Яна не удержалась, чтобы не подмурлыкнуть одной из своих любимых песен.
Ольховская мельком глянула на нее и спросила со своей обычной полуулыбкой:
– Ты знаешь, что в этой песне зашифрована аббревиатура ЛСД?
– Да… Ну, так ведь и текст соответствующий.
Девушка вспомнила о страхах, которые вызвала в ней Евгения своим диковинным поведением после автомобильных гонок. Сейчас все это казалось помощнику смешным. Или нет? Яна снова посмотрела на дорогу. Евгения как раз сворачивала с автомагистрали на боковое шоссе.
– Еще минут двадцать, – сообщила она, как всегда, без труда угадывая чужие мысли.
Яна глянула на стрелку спидометра, резво бегущую вправо, и робко поинтересовалась:
– А в километрах?
Босс лишь беспечно пожала плечами, и Яна закрыла глаза, безуспешно пытаясь вспомнить хоть одну молитву, а потом незаметно для себя задремала.
– Приехали!
Евгения смотрела на нее все с той же фирменной усмешкой, и очнувшаяся Яна смущенно потерла глаза.
– Ты как настоящий разведчик: спишь при любом удобном случае.
Девушка настороженно взглянула на босса, но не похоже было, что она вкладывала в эту фразу двойной смысл. Ольховская вышла из автомобиля, и помощник поспешила за ней. Панорама, которая перед ними открылась, заставила забыть Яну и о разговоре, который им предстоял, и о стоящей рядом Евгении, и даже – в какой-то степени – о себе.
Они находились на самой высокой точке длинного подъема, а дорога, перевалив за этот хребет, уходила дальше, к линии горизонта, и вилась между сочными заливными лугами, которые с левой, южной стороны плавно переходили в возвышенность, а на севере перемежались с голубыми пятнами озер. Еще дальше на север лежал широкий изгиб реки, на дальнем берегу которой примостилась живописная деревенька, и ярко белела церковь с высокой колокольней. Солнце стояло еще довольно высоко, но невидимый художник уже подмешивал в пейзаж предзакатные золотисто-медовые тона.
Яна смотрела, не думая о времени, и никак не могла насмотреться, словно растворяясь в этой чудесной долине. Река, зеленые луга, холмы, озёра – всё радовало глаз, и даже эта деревня казалось, состоит из пряничных домиков… Но все-таки что-то мешало превратиться картине в совершенную пастораль, и этой своей не идеальностью особенно сильно задевало сердце, может быть, эта церквушка? Или те малюсенькие крестики деревенского кладбища, что виднелись рядом?
Девушка продолжала любоваться видом, а в голове сами по себе возникли давние воспоминания, где низкий мужской голос когда-то терпеливо ей объяснял: «Почему я не считаю Левитана в полном смысле импрессионистом? Возьмем французов… Вот тебе три пейзажа, смотри, сравнивай. Можешь сказать, где это? Италия, Франция, может, даже Германия? Эту даму в белом, этот зеленый куст можно поместить куда угодно, все равно… А теперь смотри сюда: «Над вечным покоем», «Золотая осень», что замечаешь? Значит, импрессионистический пейзаж всегда интернационален, а картины Левитана национальны, они русские, потому что и эта церковь, и эти березы могут быть только в России».
– Надо говорить не «интернационален», а «космополитичен», пап, – бессознательно прошептала Яна, как много лет назад.
– Все нормально? Ты что-то сказала?
Босс смотрела вопросительно, и девушка вышла из странного трансового состояния. Удалось ей это не сразу. Она нечасто вспоминала свое прошлое, но если ей доводилось это делать, то картины всегда были необычайно яркими и очень неохотно покидали потом ее сознание до следующего редкого визита.
– Да, все в порядке. Здесь чудесно!
Это прозвучало очень искренне, и Евгения довольно кивнула головой.
– Мне тут тоже очень нравится. Панин показал в прошлом году, и в первое время я приезжала сюда почти каждое воскресенье – полюбоваться и… подумать.
– Захватишь меня в следующий раз? – Яна уже полностью вернулась к своему обычному состоянию.
– Конечно.
Голос Ольховской звучал немного рассеянно, и, посмотрев на нее, Яна поняла, что она готовится перейти к разговору. Но только где же тут говорить?
— Почему другим достаются столь легкие задания? Убить сильнейшего босса — легко! Стать божеством — вообще без проблем! Уничтожить планету — запросто! А вы попробуйте умереть, получив бессмертие и при этом не наделать глупостей вселенского масштаба. Если получится, пришлите подробнейшую инструкцию. Пожалуйста! Очень надо! Срочно!!!
Cамой популярной и самой любимой игрушкой во все времена был и остается плюшевый мишка. Лично мое детство являлось тому стопроцентным доказательством. Обзаведясь девочкой, мои родители, как все нормальные люди, кинулись скупать кукол, но… не тут-то было! Играть в куклы я категорически отказывалась. Их посадили на шкаф (кажется, это было модно) и снимали оттуда только затем, чтобы отмыть насевшую пыль. Зачем нужны куклы? Зачем нужны зайчики, кошечки и собачки, когда на свете существуют игрушечные медведи? Медведи заменили мне все.
Кощей Бессмертный вернулся из далёких странствий в свой замок, где его ждал верный друг Волк. То ли слишком долго хозяин отсутствовал дома, то ли мир так изменился, но Кощей Бессмертный среди юных и романтичных дев стал зваться Кощеем Прекрасным. Волк вздыхал горестно над распростертым в коридоре замка телом: — Ну, ты сам понимаешь же, что один раз в сто лет мы тебе невесту ищем. Отбор невест должен состояться по традиции… Кощей не придавал признаков жизни. Волк снова начал уговаривать друга: — Ну, хочешь, мы всех распугаем? Мало ли что там девицы себе придумали… Прекрасный! Пф! Кощей не сдавался, лежал тихо.
Какого это, когда твое представление, что оборотни — это лишь плод чьей-то фантазии, рушится в одночасье?! Я ведь считала, что мне никогда не встретиться с оборотнем в реальном мире! Ой как я ошибалась…
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.