Свет далекой звезды - [54]
Следователь сказал, что её упорство нелепо, даже если она уверена в своём заключении. Ведь ей довелось испытывать только маленькую пробу, кто же может поручиться за качество всей большой партии? А эта партия была сознательно испорчена. Следствие располагает фактами. В результате сгорел самолёт, погиб лётчик-испытатель, бывший фронтовик. У него остались мать, жена, двухлетний ребёнок…
Следователь знал, как найти уязвимое место в сердце Оли. Он стал подробно описывать ей горе осиротевшей семьи. Он сказал, что погибший лётчик во время войны служил на том же фронте, что и она…
Оля повторила, что уверена в своём заключении и не допускает мысли о возможности нарушения технических условий при изготовлении основной партии.
Тогда следователь спросил: «Что вы по инструкции должны были бы сделать, если бы не были до конца уверены в результатах первой пробы?»
Оля ответила:
«Я потребовала бы вторую».
«Каким образом? — спросил следователь. — Письменно?»
«Нет, зачем же? — возразила Ольга. — Я просто сказала бы начальнику лаборатории, что хочу повторить пробу, и он дал бы распоряжение в синтетическую группу прислать мне вторую».
«Может быть, вы так и сделали? — спросил следователь. — Попросили, а вам не прислали?»
«Нет, я не просила».
«Вы могли сейчас об этом забыть, — настаивал следователь. — Вы доложили Соколову о результатах первой пробы, они, возможно, в общем были удовлетворительны, но вам хотелось ещё раз проверить себя, вы знали, что речь идёт о судьбе, о жизни человека, лётчика. И вы попросили, пусть не настойчиво, пусть как бы между прочим…»
«Если бы я это сделала, — возразила Оля, — то мне немедленно была бы прислана вторая проба. Соколову достаточно было бы и тени моего сомнения».
«Да, — усмехнулся следователь, — если бы он не был мерзавцем и врагом народа».
Оля вскочила, но следователь ударил кулаком по столу, приказал ей сесть и стал читать длинный документ, из которого следовало, что Арсентий Павлович Соколов, утаивший, что его троюродный брат был осуждён в тридцать седьмом году как враг народа, сам является иностранным агентом, завербованным ещё в начале войны, что, выполняя приказания своих хозяев, он сознательно изготовил недоброкачественную партию нового топлива, использование которого неминуемо должно было повлечь катастрофу…
После этого следователь усадил Олю за стол, дал ей стопку бумаги и сказал, чтобы она написала своё объяснение по поводу всего того, что произошло, и дала бы надлежащую характеристику Арсентию Павловичу Соколову…
— …Уже гораздо позже мне довелось прочесть это объяснение, — продолжал Соколов. — Оно было очень короткое — на одной стороне листа. Оля писала, что полностью уверена в своём заключении, что она исключает возможность вредительства при изготовлении большой партии топлива, считает Арсентия Павловича Соколова преданным советскому строю человеком, который открыл ей путь в послевоенной жизни, помог найти цель, ради которой радостно жить и работать. И всё то, что она услышала от следователя, представляется ей трагической, но безусловной ошибкой. Она высказывала мнение, что гибель самолёта и лётчика произошла от причин, не имеющих отношения к топливу… И тогда началась борьба между Олей и следователем. Я смог проследить за всеми коллизиями этой борьбы, когда меня впоследствии ознакомили с протоколами её допросов.
Следователь угрожал — и не без основания, — что может немедленно арестовать её как человека, производившего основную пробу этой партии топлива.
Оля не могла не понимать опасности своего положения. Однако она, безвестная лаборантка, бывшая фронтовичка, не нужна была следователю в качестве обвиняемой. Но как свидетельница Оля могла бы стать для него находкой. Подумать только: простая русская женщина, орденоносец, фронтовичка, свидетельствует против главного обвиняемого. Но она отвечала: «Нет!»
Она спасла меня, Оля Миронова. Поединок со следователем длился около полугода. Её вызывали в Большой дом, иногда каждый день, потом оставляли в покое на неделю, другую, потом вызывали снова и снова. Каждый раз, входя в кабинет следователя, она имела все основания считать, что на этот раз не вернётся домой. Но без её «да» следователь не мог эффектно завершить моё дело. Он был, видите ли, «законник». Теперь известно, что некоторые его коллеги прекрасно обходились без подобной юриспруденции… Весь этот кошмар кончился весной тысяча девятьсот пятьдесят третьего года. Вновь назначенная комиссия пришла к заключению, что причиной катастрофы была неисправность в двигателе. Топливо, над созданием которого так самоотверженно трудилась и Оля, стало использоваться в нашей реактивной авиации… Подумать только, как просто были разрублены удавные петли и гордиевы узлы клеветы. Но для того, чтобы это произошло «просто», как само собой разумеющееся, нужно было, чтобы партия сказала: «Так дальше продолжаться не будет!»
Соколов умолк.
Они сидели на скамейке в маленьком, пустынном садике за институтским зданием. Шум улицы едва доносился сюда.
Некоторое время оба молчали. Наконец Завьялов спросил:
—‑ Ну, а потом? Вы встречали Олю потом?
Пятая книга романа-эпопеи «Блокада», охватывающая период с конца ноября 1941 года по январь 1943 года, рассказывает о создании Ладожской ледовой Дороги жизни, о беспримерном героизме и мужестве ленинградцев, отстоявших свой город, о прорыве блокады зимой 1943 года.
Первые две книги романа «Блокада», посвященного подвигу советских людей в Великой Отечественной войне, повествуют о событиях, предшествовавших началу войны, и о первых месяцах героического сопротивления на подступах к Ленинграду.
Третья и четвертая книги романа «Блокада» рассказывают о наиболее напряженном периоде в войне — осени 1941 года, когда враг блокировал город Ленина и стоял на подступах к Москве. Героическую защиту Ленинграда писатель связывает с борьбой всего советского народа, руководимого Коммунистической партией, против зловещих гитлеровских полчищ.
Первые две книги романа «Блокада», посвященного подвигу советских людей в Великой Отечественной войне, повествуют о событиях, предшествовавших началу войны, и о первых месяцах героического сопротивления на подступах к Ленинграду.
Третья и четвертая книги романа «Блокада» рассказывают о наиболее напряженном периоде в войне — осени 1941 года, когда враг блокировал город Ленина и стоял на подступах к Москве. Героическую защиту Ленинграда писатель связывает с борьбой всего советского народа, руководимого Коммунистической партией, против зловещих гитлеровских полчищ.
Из рецензии:«…В результате автомобильной катастрофы пострадал человек. Опираясь на ложные показания и отрицательную характеристику с места работы, суд выносит суровый приговор молодому монтеру Володе Харламову. Студентка пединститута комсомолка Валя вступает в борьбу за Володю, за торжество правды. Она не одинока. Люди, для которых честность и справедливость превыше всего, становятся ее союзниками и друзьями.».
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Советские люди, герои „Ревущих сороковых", побеждают суровые условия плавания и овладевают искусством охоты на китов. Более того, китобойный промысел сближает их, закаляет волю.
ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ АРДАМАТСКИЙ родился в 1911 году на Смоленщине в г. Духовщине в учительской семье. В юные годы активно работал в комсомоле, с 1929 начал сотрудничать на радио. Во время Великой Отечественной войны Василий Ардаматский — военный корреспондент Московского радио в блокадном Ленинграде. О мужестве защитников города-героя он написал книгу рассказов «Умение видеть ночью» (1943).Василий Ардаматский — автор произведений о героизме советских разведчиков, в том числе документальных романов «Сатурн» почти не виден» (1963), «Грант» вызывает Москву» (1965), «Возмездие» (1968), «Две дороги» (1973), «Последний год» (1983), а также повестей «Я 11–17» (1958), «Ответная операция» (1959), «Он сделал все, что мог» (1960), «Безумство храбрых» (1962), «Ленинградская зима» (1970), «Первая командировка» (1982) и других.Широко известны телевизионные фильмы «Совесть», «Опровержение», «Взятка», «Синдикат-2», сценарии которых написаны Василием Ардаматским.
Из предисловия:…В центре произведения отряд капитана Трофимова. Вырвавшись осенью 1941 года с группой бойцов из окружения, Трофимов вместе с секретарем райкома Глушовым создает крупное партизанское соединение. Общая опасность, ненависть к врагу собрали в глухом лесу людей сугубо штатских — и учителя Владимира Скворцова, чудом ушедшего от расстрела, и крестьянку Павлу Лопухову, потерявшую в сожженной фашистами деревне трехлетнего сына Васятку, и дочь Глушова Веру, воспитанную без матери, девушку своенравную и романтичную…
Мыслями о зажиточной, культурной жизни колхозников, о путях, которыми достигается счастье человека, проникнут весь роман С. Бабаевского. В борьбе за осуществление проекта раскрываются характеры и выясняются различные точки зрения на человеческое счастье в условиях нашего общества. В этом — основной конфликт романа.Так, старший сын Ивана Лукича Григорий и бригадир Лысаков находят счастье в обогащении и индивидуальном строительстве. Вот почему Иван-младший выступает против отца, брата и тех колхозников, которые заражены собственническими интересами.