Сверкающий прибой - [4]

— Все будет хорошо, — шептала она, поглаживая дрожащего мальчугана. — Теперь мы в безопасности.

Ребенок согласно закивал. Рыдания его то и дело прерывались кашлем.

Вокруг начинала собираться толпа. Элис поглядела на свои ноги, облепленные мокрым платьем. Она чувствовала себя неловко, находясь в центре внимания.

Из толпы выступил коренастый подросток в ярко-зеленых шортах.

— Эй, леди, — сказал он, почесывая костлявую грудь. — Вы разве не видели флага, предупреждавшего о шторме?

Элис посмотрела на него с отсутствующим видом. Парень показал пальцем на яркое полотнище, трепетавшего над одноэтажным зданием спасательной станции.

— Это означает, что купаться запрещено, — пояснил он.

Малыш неожиданно перестал плакать и поднял глаза на парня.

— Мы не купались, — объявил он ясным и чистым голоском, немного шепелявя. — Мы тонули.

Реплика разрядила атмосферу. Среди отдыхающих прошел смешок, и толпа начала расходиться. Элис встала, отряхнула с платья песок и помогла подняться на ноги мальчику.

— Я — Элис Марлоу, — сказала она, поднимая его рыжеватую челку с карих глаз, слишком серьезных, слишком взрослых для его детского личика. Ей снова показалось, что она уже видела этого мальчика.

— Я — Томми Тернбулл, — сказал он, втискивая свою ладонь в ее.

Элис улыбнулась и тут же поняла, почему лицо мальчика казалось ей знакомым. Она действительно встречала его раньше.

— О, Томми, а я ведь видела тебя в прошлую пятницу в Нью-Йорке, в холле аукциона «Бандиз».

Томми удивленно заморгал, затем с улыбкой сказал:

— В Нью-Йорке ты была красивее.

Улыбнувшись его детской непосредственности, Элис еще раз отметила про себя контраст между манерой говорить, свойственной совсем маленьким детям, и недетским выражением лица Томми. Она нежно пожала ручку мальчика. Томми посмотрел куда-то мимо нее, и улыбка на его губах тут же погасла.

— Вон идет миссис Сондерс, — упавшим голосом сказал он. — Моя гувернантка.

Повернувшись, Элис увидела, что к ним спешит через пляж внушительных размеров женщина. В одной руке она несла, словно олимпийский факел, стаканчик с фисташковым мороженым, казавшийся таким хрупким в ее толстых пальцах.

— Томас! — загромыхала женщина, приближаясь к ним. — Я ведь строго запретила тебе заходить в воду глубже, чем по колено.

Элис почувствовала, как все вскипает у нее внутри.

— Он не заходил в воду глубже, чем по колено, — резко сказала она. — Томми смыло огромной волной.

Миссис Сондерс подбежала к ним и теперь стояла, переводя взгляд с Элис на Томми.

— Вот подожди, я все расскажу мистеру Тернбуллу, — пригрозила она мальчику, точно не слыша объяснений Элис.

Миссис Сондерс протянула мальчику руку, грозно буравя его глазами — пусть только попробует ослушаться. Томми вздохнул и вынул свою маленькую ручку из ладони Элис. Миссис Сондерс схватила его за запястье и потащила за собой.

Сжав руки в кулаки, Элис молча смотрела, как они удаляются по пляжу в сторону отеля. Она еле сдерживалась, чтобы не броситься вслед и не проучить как следует эту старую ведьму.

Томми оглянулся, чтобы еще раз посмотреть на Элис, но гувернантка резко дернула его за руку. Через несколько секунд Томми все-таки ухитрился помахать ей, улучив момент, когда не видела миссис Сондерс. По щекам Элис невольно покатились слезы.

— Ну и стерва! — с отвращением произнесла она. — Папаша Томми просто глупый индюк, если доверил такой особе своего ребенка.

Когда Томми и миссис Сондерс скрылись за дверями отеля, Элис с ужасом обнаружила, что волна смыла с берега не только Томми Тернбулла, но и ее туфли. «Двести долларов на дне океана», — растроенно подумала Элис, вглядываясь в линию горизонта.

Туфель было жалко. Элис корила себя, что не прислушалась в свое время к внутреннему голосу, который никогда ее не подводил, и купила такие дорогие туфли. Но тогда это казалось ей просто необходимым. Ведь Конрад Брейс всегда требовал, чтобы она одевалась подобающим образом, идя на встречу с влиятельными клиентами его галереи.

Но теперь, когда туфли унесло в океан, Элис очень жалела, что не положила эти двести долларов на счет, куда ежемесячно откладывала небольшие суммы денег. Со временем они должны были превратиться в первый взнос за ее собственную галерею — галерею Марлоу. Хотя что можно было купить на двести долларов? Выставочный стенд? Кусок провода для подсветки? От этих мыслей пляж постепенно утрачивал свое очарование, переставал казаться раем.

Мокрая и несчастная, Элис медленно побрела к отелю. Она уже пересекла пляж, когда заметила красивого смуглого мужчину в яркой гавайской рубашке, скрывавшегося от солнца на террасе в тени огромного полосатого зонта. На секунду у нее возникло то же чувство, что недавно при виде Томми, — будто ей уже знаком этот человек.

Элис пошла медленнее, стараясь не смотреть на него и в то же время размышляя, что в этом мужчине привлекло ее внимание, что могло выделить его из толпы.

И тут Элис осенило — ну конечно, она видела его там же, где и Томми, — в вестибюле аукциона «Бандиз». Элис еще налетела на этого мужчину, чуть не ткнувшись носом в его ярко-красную рубашку.

В том, что Элис встретила здесь Томми, не было ничего удивительного — ведь именно за его отцом она приехала через весь континент, через океан, сюда, в этот самый отель. Но встретиться во второй раз с одним и тем же гавайцем — это уже совсем другое дело. Весьма странно было обнаружить его здесь, сидящим в ленивой позе под пляжным зонтом. Нахмурившись, Элис прибавила шагу.