Таксист остановил машину рядом со знаком, сообщавшим, что парковка в этом месте запрещена. Элис Марлоу быстро опустила в специальное отделение для денег двадцатидолларовую банкноту и распахнула дверцу машины. Сдачу она оставила таксисту — некогда было ждать, пока он отсчитает семь долларов. Быстро выскочив из машины, Элис поспешно двинулась вперед, обгоняя многих прохожих, заполнивших тротуар в этом людном месте. Осенний ветер трепал ее золотисто-русые волосы.
Конечно, не ее вина, что именно сегодня какому-то идиоту пришло в голову проехать по улице, забитой транспортом, на огромной платформе, груженной тяжелыми машинами, и создать автомобильную пробку. Но как бы там ни было, если Элис пропустит момент, когда на торги будет выставлена лакированная японская коробочка, Конрада Брейса хватит удар. А Элис была слишком многим обязана этому человеку, чтобы рискнуть навлечь на себя его гнев.
Ступив из толпы на площадку перед зданием «Бандиз», Элис споткнулась и чуть не потеряла туфлю. Она прошла через массивную стеклянную дверь и почти побежала мимо обтянутых сукном стен вестибюля знаменитого нью-йоркского аукциона. Не успев вовремя остановиться, Элис налетела на высокого мужчину в сером деловом костюме и ярко-красной рубашке.
Мужчина мгновенно среагировал и, вытянув вперед руки, смягчил удар от их столкновения.
— Извините. — Элис не хватало дыхания.
— Ничего, мне даже приятно. — Мужчина улыбнулся, сверкнув безукоризненно ровными белыми зубами. — А что, где-нибудь пожар?
— Дорожная пробка, — пробормотала девушка. — Я опаздываю.
Элис сделала шаг в сторону и чуть не налетела на другого мужчину — высокого, со строгим выражением лица, но тем не менее очень симпатичного. Мужчина нес под мышкой большой сверток, а другой рукой держал за руку маленького мальчика. Ребенку было на вид лет шесть, и он оглянулся в дверях, чтобы еще раз посмотреть на Элис.
На секунду она застыла как вкопанная, пораженная странным недетским печальным выражением в карих глазах мальчика. Ей вдруг до боли захотелось прижать к груди этого несчастного ребенка, утешить его. Она вздрогнула, словно стряхивая с себя внезапно нахлынувшие эмоции.
— И куда же вы опаздываете? — снова завладел ее вниманием мужчина в красной рубашке.
— Чайница работы Токугавы Шогана, — коротко объяснила девушка. — Я из галереи Брейса.
Улыбка тут же исчезла с лица молодого человека, и он внимательно посмотрел на Элис.
— Должен вас огорчить, мисс, — произнес он, кивая в сторону двери, за которой только что исчезли мужчина с мальчиком. — Этот парень только что купил то, за чем вы так торопитесь.
Со стоном отчаяния Элис устремилась к входной двери.
— Подождите! — закричала она.
Слишком поздно. Дверь за мужчиной и мальчиком давно захлопнулась. Элис выбежала на улицу, в отчаянии вертя по сторонам головой. Мужчина был достаточно высок, и она обязательно бы увидела его в толпе. Но ни мужчины, ни мальчика на улице не было.
Мальчик побежал вприпрыжку, чтобы не отстать от своего взрослого спутника, быстро переходившего через улицу. Рэнд Тернбулл был вполне доволен собой. Он сэкономил кучу денег на чайнице Токугавы благодаря тому, что купил ее сам, а не через посредника. Рэнд подумал, что надо будет послать письмо с благодарностью «Банди бразерз», которые предупредили его о том, что коробочка будет выставлена на торги сегодня утром.
— Не сейчас, Томми, — сказал он мальчику, который остановился у витрины игрушечного магазина.
— Да, дядя Рэнд, — заученно произнес мальчик, словно слова эти были записаны на диск где-то внутри его маленькой рыжеволосой головки.
Всю дорогу до Парк-авеню, где находилась его квартира, Рэнд продолжал размышлять об удачной покупке. Чайница Токугавы будет весьма удачным подарком его новым клиентам-японцам. Он преподнесет ее на следующей неделе на празднике, который устраивает в их честь. Вручение подарков неотъемлемая часть японской традиционной церемонии деловых переговоров, а Рэнду было очень важно, чтобы их отношения складывались хорошо.
За годы юридической практики Рэнд заключил такое количество контрактов, что успел как следует изучить подчас странные и причудливые привычки своих клиентов-иностранцев. Тем не менее ему показалось несколько странным, что члены японской инвестиционной группы, занимавшейся недвижимостью, через своего американского партнера Лайла Изона сами намекнули на то, какой именно подарок хотели бы получить. Его вполне устраивало, что не придется теперь ломать голову над тем, что им дарить.
— Дядя Рэнд? — Мальчик с трудом поспевал за ним. Рэнд пошел помедленнее. При взгляде на осиротевшего племянника у него опять защемило сердце. Мальчик был копией Криса с головы до ног, вплоть до ямочки на левой щеке. Всякий раз, глядя на Томми, Рэнд ясно представлял себе, как тонут Крис и Пэт. Прошло десять месяцев, но боль не оставляла его.
— На Мямяуи всегда так гадко пахнет? — спросил Томми, когда они проходили мимо груды мешков с мусором, скопившейся здесь из-за забастовки мусорщиков.
— Мауи, — поправил племянника Рэнд. Его очень беспокоило, что после смерти родителей Томми стал говорить как маленький. — Нет, здесь не всегда так воняет.
