Сверкающая Звезда - [29]

– Теперь она выживет? – с тревогой спросила Желудёвая Шёрстка.

Чистое Небо с облегчением вздохнул.

– Надеюсь, что да. Но мы должны перенести её в лагерь и выходить.

Только теперь он понял, что шипение и визг смолкли. На поляне воцарилась тишина.

«Наконец-то они успокоились! – подумал Чистое Небо. – Что ж, теперь я могу с ними поговорить…»

Он обернулся к котам – и застыл с разинутой пастью. На окровавленной траве, широко раскинув лапы, лежал Том. Его закатившиеся пустые глаза смотрели в небо. Одноглаз сидел над ним, невозмутимо вылизываясь.

– Он неплохо сражался, – проурчал он. – Для домашнего.

Словно сквозь туман, Чистое Небо услышал за спиной испуганные возгласы. У него потемнело в глазах.

– О нет, – прошептала Заноза. – Том не заслужил такой ужасной смерти! Он был нашим товарищем, а не врагом!

– Он просто защищал свою дочь, – пролепетала Желудёвая Шёрстка.

Чистое Небо с усилием потряс головой, прогоняя застилавшую глаза кровавую пелену.

– Отнесите Воробьиную Песенку в лагерь, – глухо приказал он. – Ухаживайте за ней, как за своим котёнком. Пусть кто-нибудь из вас бежит вперёд и предупредит Лепестка, чтобы она приготовила свежую подстилку из мха.

Желудёвая Шёрстка тут же помчалась в лагерь, а Заноза и Лист очень осторожно, чтобы не потревожить повязки из паутины, подняли Воробьиную Песенку и понесли её. Бегущая Вода шла впереди, аккуратно раздвигая колючие ветки ежевики, чтобы они не цеплялись за шерсть раненой.

Когда все ушли, Чистое Небо медленно направился через поляну к Одноглазу, продолжавшему с невозмутимым видом слизывать с себя кровь. Подойдя к нему вплотную, Чистое Небо остановился и оторопело уставился на бродягу. Впервые в жизни он не знал, что сказать.

– Что… – выдавил он и снова замолчал.

Одноглаз поднял голову. Шерсть вокруг его пасти слиплась и покраснела от крови. В его единственном глазу не было ни тени раскаяния или сожаления – только наглое торжество победителя.

– Никчемный домашний недотёпа! – брезгливо процедил он, кивая на убитого кота. – Ему стоило трижды подумать, прежде чем поднимать на меня лапу. Мне доводилось выпускать дух из котов вчетверо сильнее, чем он!

– А… котёнок? – спросил Чистое Небо, не в силах подобрать слова, чтобы выразить всю бездну своего ужаса и отвращения. – Что за слава в том, чтобы порвать беспомощного котёнка?

Одноглаз пренебрежительно махнул хвостом.

– Она вела себя слишком заносчиво! – хмыкнул он, пожимая плечами. – С таких выскочек полезно сбить спесь. Пусть скажет мне спасибо за урок – если выживет, конечно!

Не выдержав, Чистое Небо выпустил когти и замахнулся, метя Одноглазу в голову. Бродяга с невероятной лёгкостью увернулся и с откровенной насмешкой посмотрел на вожака:

– Ты не можешь запретить мне отстаивать свою честь! – прошипел он, скривив пасть. – В настоящей жизни все разногласия решаются только так. Тот, кто раз дал слабину, очень скоро станет падалью.

«Честь?! – Чистое Небо не верил своим ушам. – Да он понятия не имеет, что это значит!»

Он снова ударил Одноглаза, но бродяга увернулся с той же ловкостью, что и в первый раз.

– Мы не бродяги! – рявкнул Чистое Небо. – Мы живём по справедливости! У нас есть правила!

– Правила? – осклабился Одноглаз. – Ты шутишь! В дикой жизни нет никаких правил, кроме правил выживания. Любой кот думает только о себе и заботится только о том, чтобы выжить самому. А кто пытается поступить иначе… надорвёт себе сердце и заболеет.

Чистое Небо вздрогнул.

Заболеет?

– Что тебе известно о болезни? – выпалил он.

Одноглаз снова пренебрежительно взмахнул хвостом.

– Та птица, из-за которой ты повздорил с Громом, была больна, – лихорадочно заговорил Чистое Небо. С каждым мгновением его всё сильнее охватывало леденящее предчувствие беды. – Ты видел такое раньше? Ты знаешь что-то, о чём нам не рассказал?

Единственный глаз бродяги злорадно засверкал.

– Я знаю очень много, но тебе скажу только одно: многие коты из твоего лагеря уже мертвы, хотя и не догадываются об этом!

Чистое Небо не знал, издевается над ним бродяга или говорит правду, но от этих слов у него кровь застыла в жилах.

– Кто? – отрывисто спросил он. – Откуда ты знаешь?

Одноглаз дернул хвостом.

– Я мог бы ответить, но не хочу. Я забочусь только о себе!

В его единственном глазу сверкнула настоящая злоба. Чистым Небом овладела слепая ярость. Не помня себя, он бросился на Одноглаза, прижал его к земле и впился зубами в шею. Бродяга сопротивлялся, но возмущение придало Чистому Небу сил. Его переполнял гнев, всё его существо требовало перегрызть глотку мерзкому чудовищу и бросить его истекать кровью, но Чистое Небо не мог себе позволить стать вторым Одноглазом. Он был не таким! Поэтому вожак брезгливо отстранился, выпустив Одноглаза. Тот немедленно вскочил и пригладил лапой шерсть на ушах.

– Убирайся! – коротко бросил Чистое Небо. – И не вздумай возвращаться, потому что в следующий раз я тебя убью!

Он заглянул в единственный глаз бродяги и с холодом в груди понял, что так тревожило его в этом облезлом голодранце. Во взгляде Одноглаза не было ничего, кроме лютой злобы.

– Ты меня убьёшь? – очень тихо переспросил тот. – Неужели?