Сверхновая американская фантастика, 1995 № 04 - [39]

Ким мысленно вцеплялась в каждое движение. Пища, соус, глоток, погрузить пальцы. Чуть позже настала и очередь этой штуки, напоминающей тухлое молоко, но Ким так сосредоточилась на следующем движении Са-ме-ки и ее напарников, что сглотнула почти механически.

Делай то же, что ты делала раньше, сказала ей капитан, это почти то же самое. Ты все сделаешь правильно. Правда, было несколько деталей, касающихся того, что говорить, а что — нет, но это дало ей не слишком много. «Мы не хотим сбивать тебя, — сказала капитан Сериналь, — предоставив слишком много информации».

Желудок ее урчал и бурно протестовал. Похоже, ее скоро вырвет, подумала она, а это явно не то, что полагается делать. И перед тем, как Са-ме-ка или кто-нибудь другой успели подхватить еще один кусок, она сунула пальцы в масло и начала облизывать их, сражаясь с приступом тошноты.

Обаяшки последовали ее примеру. После того, как юнцы унесли многочисленные чаши и вновь убрали стол, а руки были вымыты и высушены, Ким долгое время сидела, пытаясь справиться с подступающим к горлу желудком. Наконец, когда она почувствовала, что может открыть рот и ее не стошнит при этом, она сказала:

— Наилучшие пожелания. Хорошо съедено.

Са-ме-ка ответила соответственно. Опять молчание. Ким проклинала себя за то, что она завершила трапезу. Это явно означало, что ноша беседы будет возложена на нее.

Она пыталась думать о последнем инструктаже. У Обаяшек были сложные астрономические обсерватории, но космических полетов не было. И согласно показаниям корабельных приборов, ядерного оружия у них не было тоже, а если и было — они никогда его не использовали. Они вообще почти не использовали оружия, по всей видимости, сводя конфликты к бесконечным переговорам. Если вас оскорбили, надлежало повернуться спиной к оскорбителю — Обаяшки явно не убивали друг друга ударом в спину. Она гадала — как они поладят с людьми.

Са-ме-ка и остальные двое, казалось, точно так же, как и Ким, старались не сделать какой-нибудь ошибки. Ким уже думала, что они, вчетвером, будут сидеть тут вечно, не зная, каким будет следующий шаг, и не желая совершить промах.

Только мысль об очередном инструктаже у капитана и о затянувшемся обсуждении этого бесконечного молчания, наконец, подтолкнула Ким к разговору.

— Что вы хотите, чтобы я сказала? — спросила она.

Са-ме-ка заколебалась.

— Говорить вместе вопросительная интонация.

Ким могла перевести это двояко: либо Са-ме-ка спрашивала, будет ли Ким разговаривать с остальными Обаяшками, либо готова ли она вообще к разговору. В любом случае, она полагала, ей следует ответить «да».

— Да, — сказала она.

Три аборигена сгрудились потеснее, точно секретничающие дети. Переговорное устройство выхватило несколько созвучий, но поскольку они были отрывочными, отдельные слова не имели смысла. У Ким началась такая головная боль, что она почти забыла о состоянии своего желудка.

— Что мы тут делаем? — прошептала она.

Переговорное устройство перевело.

Ким почувствовала, как кровь отливает от лица. Обаяшки прервали свою дискуссию и уставились на нее.

— Ким говорит с Ким, — сказала Са-ме-ка в переговорник.

Отвечай сама на свой вопрос, это она имела в виду. Ох, пространство и время. Сколько раз она спрашивала себя об этом за последние четыре года? Эта цифра уже приближалась к бесконечности. И насколько она была уверена, что знает ответ? Ведь если она даже могла понять, что именно она тут делает, откуда она знала, что у капитана Сериналь нет секретного приказа поработить и эксплуатировать аборигенов? Но сейчас неподходящее время для развития этой мысли.

— Мы пытаемся понять разные вещи, — сказала она медленно. — Мы задаем вопросы и пытаемся найти ответ.

Это переговорник сможет передать? — гадала она. Может, Обаяшки лучше поймут его, чем она, или же их сторона тоже сбита с толку глупостями вроде «вопросительная интонация»?

— Мы смотрим на звезды, как и вы. Мы нашли много ответов и много вопросов. Потом мы научились путешествовать между звездами.

Черт бы побрал капитана Сериналь. Ей бы следовало находиться тут вместо Ким.

— Мы плохие едоки, — сказала она, — но мы хотим учиться, даже если мы напуганы, даже если мы не знаем, что сказать или что сделать.

Переговорник продолжал говорить еще некоторое время после того, как Ким умолкла, переводя ее слова на язык Обаяшек. Она обнаружила, что старается дышать осторожно — медленно набирая воздух и проталкивая его поглубже в грудную клетку.

Затем несколько минут Обаяшки сидели неподвижно. О чем они думали? И что подумает капитан после того, как услышит то, что она только что сказала? Она ведь представила человечество напуганным, сбившимся с толку, хотя на самом деле это она чувствовала себя так.

Ким ждала, когда заговорит Са-ме-ка. Ей было муторно, и она чувствовала какую-то отстраненность от происходящего — даже ощущала свой собственный участившийся пульс. Обаяшка склонилась вперед и снова дотронулась до руки Ким.

— Все или всегда плохие или слабые едоки, — сказала она. — Все или всегда добывают знания, борясь или торгуясь со страхом.

Ким дотронулась своей рукой до руки Са-ме-ки, ощущая слегка маслянистую кожу, толстые ногти. Всё или всегда борется или торгуется со страхом, — подумала она. Капитан Сериналь, уверенная в каждом своем решении, с этим не согласится. И большинство членов команды — тоже; сначала вы решаете, что делать, а потом выполняете решение, — говорил ей Калеб, один из ксенологов. Если ты растерялся, ты проиграл.