Сверхновая американская фантастика, 1995 № 02 - [41]
Она встала, горделиво выпрямившись, вызывающе улыбнулась, подняла левую руку и откинула за плечо прядь длинных волос — и взгляду Буйвола во всей красе открылась изумительной резьбы жадеитовая серьга, свисавшая с мочки ее левого уха. Он тяжело задышал, оценив украшение, и крикнул товарищу.
— Разрази меня гром, это удача висит у нее в ухе!
Затем Вин Юн повторила свой жест правой рукой, открыв Пугалу жадеитового дракона, качавшегося у ее правой щеки.
Может быть, явная ценность украшений приковала взоры грубых лодочников к жадеитовым драконам Вин Юн. Возможно, лишь игра лунного света на множестве граней замысловато вырезанных драконов создала впечатление, что эти древние фантастические существа ожили. Возможно, то был лишь обман зрения, и просто показалось, что драконы скорчились, выгнули спины и рассерженно глянули на Буйвола и Пугало. Возможно, на самом деле крошечные драконьи лапы не потянулись к лодочникам, вырастая все больше и выставляя огромные крючковатые ногти…
Взявший меня в плен, охваченный жадностью или завороженный ужасом, позволил лезвию ножа отодвинуться от моего горла. Ненамного, но достаточно, чтобы дать мне возможность, которой я дожидался. Я схватил его руку, державшую нож, и дернул вниз. Одновременно, припоминая уроки кун фу, резко ударил Буйвола затылком по лицу. Вопя от боли, он выронил нож и повалился на спину, схватившись за лицо руками.
Тут пришел в движение и Мин. Кончик ножа упирался ему в спину, поэтому он оторвался от противника, бросившись вперед, и в то же самое время, точно мул, внезапно сокрушительно лягнул Пугало в пах. Пугало сразу согнулся пополам и упал. Полностью выбыв из борьбы, он, хныча, лежал на полу беседки.
Буйвол, однако, быстро оправился от потрясения, вызванного моей первой атакой, и встал в низкую стойку, готовый к защите или нападению. Видя, что я пытаюсь ощупью найти оброненный нож, он решил прыгнуть на меня, надеясь сбить с ног, пользуясь преимуществом в силе. Заметив его бросок, я дернулся навстречу, под его падающее тело. Когда он оказался прямо надо мной, я изо всех сил прыгнул вверх. Буйвола отбросило. Он перевернулся в воздухе и рухнул поясницей на перила с таким тошнотворно громким хрустом, что даже погруженный в себя Пугало поднял глаза. Казалось, Буйвол вечность балансировал на перилах, а потом медленно, ногами вперед, соскользнул в воду по стене беседки — словно совершилась непотребная пародия на морские похороны. Пугало, подтащившись к краю беседки, закричал в истерике:
— Он пропал! Пропал! Камнем пошел ко дну!
Мин ответил:
— Так случится и с тобой, если ты не уберешь с моих глаз свои отвратительные мощи.
Потом он схватил Пугало за воротник, рывком заставил его встать на ноги и дал такого тычка, что лодочник побежал, спотыкаясь, но не оборачиваясь, туда, в хаос тогдашнего Китая.
К счастью, Мин кое-что понимал в лодках, а дорога была мне немного знакома по предыдущим поездкам в Гонконг. Вот так, с моей и Мина помощью (не имевшей большого значения, как нехотя допустила Вин Юн), жадеитовые драконы благополучно переправили нас к месту назначения. А там началось такое приключение, которое навсегда изменило бы…
И в эту минуту занимательное повествование гостя нашего стола прервало приближение женщины, чьи сумки отягощали покупки. Хотя волосы у нее были совершенно седые, шла она твердо. Ее глаза, казалось, излучали неиссякаемую уверенность, искрились чем-то таким, что я могу описать лишь как некое забавное озорство.
С явной гордостью и довольством наш застольный гость-рассказчик сказал:
— Моя жена, господа.
Когда она кланялась, отвечая на наши почтительные приветствия, у мочек ее ушей закачались жадеитовые драконы-близнецы. Туда-сюда. Ритм жизни. Ужасное и чудесное.
БИБЛИОГРАФИЯ
В духе китайской традиции предварим и наблюдения китайских исследователей стихотворением поэта IX века Бо Цзюй-и «Читая Лао-цзы».
«Кто говорит — ничего не знает,
знающий — тот молчит».
Эти слова, известные людям,
Лао принадлежат.
Но если так, и почтенный Лао
именно тот, кто знал, —
Как получилось, что он оставил
книгу в пять тысяч слов?»
By Ян
Пекинский Нормальный Университет
Ю Юнксионг
Детское книжное издательство
ТРАДИЦИИ, ОБЫЧАИ И
РАСЦВЕТ ФАНТАСТИКИ
Научная фантастика выделяется в особую ветвь литературы как в Китае, так и в Соединенных Штатах. На первый взгляд, темы произведений сходны. Писатели обеих стран изображают развитие или открытие нового мира. Большинство персонажей — ученые. Но существует глубинное отличие, не позволяющее рассматривать фантастику в Китае и в США как явления одного порядка.
Во-первых, в американской научной фантастике поле научных исследований бесконечно расширяется. Авторы могут предпринять любое исследование. И стремятся проникнуть в наиновейший мир, попробовать самое неизведанное. Но у китайской НФ есть некие невидимые встроенные ограничения. Будущее, к примеру, может быть только ясным и многообещающим. Моменты, которые мы упомянем ниже, не менее важны, их также надо принять во внимание.
