Сверхновая американская фантастика, 1995 № 01 - [5]

Паразиты подпитывали в основном энергию эмоциональных и социальных центров этих людей, а довершило их работу то, что журналистов было 50 человек: сработал эффект «толпы» и подстегнул их удовольствие.

Мы сосредоточились на только что обследованном журналисте его перевозбужденные центры удалось без труда подавить, самого ввергли в депрессию, однако, стоило нам ослабить давление, все вернулось в прежнее состояние.

После этого попробовали в лоб атаковать паразитов: не вышло. Они находились вне пределов нашего влияния и, похоже, предпочитали оставаться там. Видимо, энергия, которую мы выплеснули в их сторону, была потрачена зря — эти твари просто дразнили нас.

Положение обострилось. Чтобы держать ситуацию под контролем, мы перешли только на ПК-энергию — придется работать вблизи журналистов.

Кто — то забарабанил в дверь:

— Эй, вы долго нас собираетесь тут мариновать?

Пришлось выйти и сказать, что мы готовы.

Я пошел впереди вместе с Райхом. За нами потянулись репортеры, хихикая на ходу, а на фоне всего этого постоянно слышался голос телекомментатора. Братья Грау и Флейшман, замыкавшие наше шествие, особенно взялись за телевизионщика, который несколько встревоженно болтал:

— Ну, вот, все выглядит вполне спокойно, но что-то я не очень-то этому верю. Сейчас, вечером, здесь ощущается какое-то странное напряжение…

Тут все репортеры расхохотались. Мы объединили свою волю, и внушили этим бездельникам чувство незащищенности и безотчетного страха. Смех мгновенно оборвался. Я громко сказал:

— Не волнуйтесь. На такой глубине воздух не слишком чистый, но не ядовитый.

Туннель был высотой 7 футов, и упирался он в спуск под углом 20 градусов. Через сотню ярдов мы подошли к поезду вагонеток. На нем мы катились миль десять, из-за стука колес ничего не было слышно. Теперь уже не было нужды нагонять страху на наших гостей.

Туннель ввинчивался в гору наподобие штопора, иначе вход в него пришлось бы размещать вдали от Черной Горы, а значит — строить еще один лагерь, что вызвало бы лишние хлопоты с обеспечением безопасности. Всякий раз, когда вагончики кренились на очередном вираже, мы чувствовали, как от журналистов исходила волна тревоги, вдобавок, они здорово волновались из-за вибрации, которая могла разрушить туннель.

Почти полчаса мы спускались к Плите Абхота. И вот величественное зрелище предстало пред нами: гигантские темно-серые грани Плиты возвышались над нами словно скала.

Мы снова создали искусственную атмосферу подавленности. Лучше было бы, конечно, чтобы журналисты дали волю своему богатому воображению, а мы лишь стимулировали бы его легкой дозой страха. Однако паразиты подпитывали репортеров энергией, и нам следовало парализовать те участки мозга, что могли откликнуться на эту подпитку. Поэтому пришлось нагнать на них чувство страха и отвращения. Телекомментатору стало явно не по себе, он еле шептал в свой микрофон:

— Здесь так неприятно и душно. Наверное, это из-за недостатка свежего воздуха.

А потом началась атака паразитов. Они нападали не скопом, а по одному, по двое. Им явно хотелось измотать нас и разорвать нашу цепь. Как только мы ответили на их удары, атмосфера прояснилась, люди заметно повеселели. Дорого нам обошлась эта стычка: в малых количествах паразиты почти неуязвимы, не очень-то с ними повоюешь. Все равно, что биться с тенью. Конечно, проще не обращать на них внимания, но попробуйте не замечать злую дворнягу, которая кусает вас за икры.

И тут нас осенило — трудно сказать, кто догадался первым, ведь мы были слишком связаны друг с другом. Мы посмотрели на плиту Абхота и на потолок туннеля — их разделяло около 30 футов. Весу в плите было около 30 тысяч тонн. В Британском Музее братьям Грау удалось приподнять тридцатитонный камень. А что, если попробовать? Напустив еще одну волну страха на журналистов, мы стали сосредоточивать усилия в единую волю, чтобы поднять плиту.

Вначале это казалось почти столь же безнадежным делом, как и пытаться сдвинуть ее голыми руками. Потом братья подсказали, как следует действовать: не одновременно, а поочередно — сначала медленно, затем — с ускорением. Мы быстро разобрались и присоединились к ним. Все стало сразу до смешного легко. Той энергии, которую мы генерировали впятером, хватило бы поднять на две мили все породы под нами!

Плита плавно оторвалась от пола и поползла к потолку. Тут же замигали фонари, когда она задела силовой кабель. Что тут сделалось с журналистами! Пара идиотов бросились под плиту, или свалились в яму — мы сейчас же отвели ее в сторону, и все погрузилось во мрак: кабель был оборван. Конец от него волочился по земле, кто-то споткнулся в темноте — и раздался истошный вопль. В воздухе тошнотворно запахло паленым мясом.

Главное — немедленно прекратить панику. Одному из наших пришлось выйти из связки и загнать корреспондентов в угол, чтобы беспрепятственно положить плиту на место. Это было непросто: мы же удерживали ее своей единой волей и образовывали, так сказать, параллельную цепь а не последовательную, так что держали ее поочередно.

В этот самый момент паразиты решили атаковать нас скопом — ведь именно сейчас мы были беспомощны. Все это было бы смешно, когда бы не было слишком опасно: одному человеку такая потеха уже стоила жизни.