Сверхъестественная любовь - [177]

Я в ответ повела плечом:

— Мы бы все равно с ними разобрались. Честно говоря, сложно спрятать пистолет в плавках — заметут за нарушение благопристойности. Мы ничем не рисковали.

— Тебе хотелось с ним сцепиться.

— Ничего подобного, они первые начали. Я просто не стала увиливать.

Дэвид посмотрел на меня с того берега огромного океана лет. Иногда — редко, но остро — я вдруг понимала, как он стар и сколько у него опыта.

— Тебе необходимо учиться и увиливать тоже, — проговорил он. — В старые времена законы чести требовали, чтобы никто не уклонялся от вызова, — это считалось позором. Сейчас можно выбирать. Хорошо бы тебе потренироваться и в этом.

Я его поцеловала. Не могла удержаться — его губы были так близко, приоткрытые и теплые. Это было томительно, сладко, за поцелуем таилось темное упоительное обещание, что будет гораздо лучше.

— Давай туда, — показала я на дальний конец пляжа за мысом, где никого никогда не было. — С глаз долой.

— Разумно, — кивнул Дэвид. Мы двинулись по раскаленному мерцающему песку, огибая редкие коврики и зонтики зевак, которые стояли кругом и рассчитывали на продолжение концерта. — А его тут оставим?

— А что ему сделается? Я же его не придавила. Захотят — выкопают.

— Джо, да ты… — Давид осекся и остановился. Повернул голову и вгляделся в море. — Ты слышала?

Я сосредоточилась. Доносился только неумолчный рев прибоя, заглушаемый настырным нытьем Качка.

— Что — слышала?

— Кто-то зовет на помощь.

Как только Дэвид это сказал, я заметила человеческую фигуру, поднимавшуюся из воды чуть дальше по пляжу, — мальчик, лет шестнадцати. Он упал на четвереньки в шипящую пену, и его вырвало впечатляющим фонтаном воды.

Я вытащила из сумки полотенце и помчалась к нему:

— Эй! Ты как?

Укутав полотенцем трясущиеся плечи, я стала яростно его растирать, а он кашлял, икал и выплевывал остатки морской воды, которой успел наглотаться. Вокруг рта и носа подсыхала белая пена. Парень и правда едва не утонул.

— Давай сядем. Дэвид, помоги.

Мы вывели мальчика на пляж и усадили на сухой песок, накрыв полотенцами. Его всего колотило. Кожа — в нормальном состоянии цвета слабого какао — приобрела нездоровый пепельный оттенок, а глаза были пустые от потрясения.

Я взяла его за руки и сжала их. Взгляд у него понемногу сфокусировался, отвлекся от жутких воспоминаний, мелькавших в голове.

— Как тебя зовут? — спросила я, стараясь говорить тихо и ласково. — Меня — Джоанна.

— Кэл, — ответил он, — Кэлвин Харпер. — И вдруг, будто собственное имя стало ключом к замку, запиравшему разум, его лицо вспыхнуло чувствами. Паникой. — Где Паркер? Паркер у вас?

— Паркер — это кто?

Он не ответил. Попытался встать на ноги, но я положила руки ему на плечи и усадила обратно. Когда я коснулась его кожи голыми руками, во мне пробудились силы Земли. Они поднимались медленным, теплым биением от подошв и выходили через кончики пальцев, наполняя тело Кэлвина призрачной золотой волной. Он не пострадал, просто был измучен битвой с океаном, и в легких еще остались вода с пеной, но я сосредоточилась на миг и все расчистила. Зато душа у него была полна страха.

— Паркер, — повторила я. — Паркер — это кто?

— Моя девушка, — выдохнул Кэл. Он потер лицо и коротко стриженные волосы обеими руками, словно пытался соскрести ужас и горе. — Я ее бросил. Не мог ухватить. Она тонет.

Я обернулась, посмотрела в волны и никого там не увидела.

Развернувшись обратно, я посмотрела на Дэвида, который как раз ставил на песок корзину для пикника.

— Сдается мне, мы сейчас пойдем купаться, — сказал он.

Тут уже не отвертишься.

Что меня удивило — так это то, что в воде было приятно. Я давным-давно не плавала в океане по своей воле. Первый удар холодной волны меня огорошил, но потом тело приспособилось, и, когда прибой баюкал мои колени, я уже привыкла к воде. Рядом со мной Дэвид пристально изучал горизонт. В его глазах появился жаркий золотой отблеск — сейчас он был куда больше, чем человек. Кожу залило бронзовое сияние, словно живой металл.

— Видишь что-нибудь? — спросила я.

— Вон она, — ответил он и показал. — Сейчас притащу. Жди здесь.

Я не успела с ним согласиться, как — бульк! — следующая волна будто стерла его с горизонта. Дэвид умел перемещаться в мгновение ока, но взять с собой меня не мог. Мне приходилось путешествовать по старинке.

Собственно, поэтому он и велел мне оставаться на месте. Беда в том, что и девушку он должен был притащить обратно по старинке. Естественно, быстрее, чем приплыл бы человек, но булькнуть ее из точки А в точку Б, не оставив частично позади, он не мог.

Ненавижу ждать! Вообще-то, я не собиралась лезть в воду, но поплыла. Прохладная вода бодрила, а обленившиеся мышцы на внутренней стороне рук начали приятно ныть. Я шла навстречу каждой волне и уплывала все дальше и глубже. Дэвида по-прежнему не было видно. Над головой парили белые облачка, теснившиеся на горизонте, словно пар над водой.

Я уверенно плыла в ту сторону, куда показал Дэвид. Шестым чувством изучала пространство вокруг, словно обшаривала воду радаром. Это вышло само собой, я ничего такого не собиралась делать. Поначалу ощущала лишь мелькающие мимо силуэты рыб, которые старались держаться подальше и от бурного прибоя, и от моих брыкающихся ног, но затем чувство океана стало глубже, острее, и я ощутила, как вокруг меня сплетается обширная сеть. Это было иначе, чем жить на воздухе, — ближе, что ли, теснее. Я — инородное тело в мире, который во мне не нуждался, а это очень странное чувство.