Свечи духа и свечи тела, Рассказы о смене тысячелетий - [50]
Слон срал. Зайчик мой, ну если тебе так хочется, то что же я могу поделать? В конце концов, срать - не давить пластинку лютневой музыки с вечно живой мелодией "Зеленые рукава".
Но слон находился в состоянии ремиссии недолго. В нем проснулись априорное чувство вины и гражданский пафос. А настоящий гражданин не похож на пьяную блядь - настоящий гражданин всегда напряжен. Ведь ему все скверно, все паршиво, все не так в небезразличной для него России. Настоящему гражданину все скверно, его все волнует и все будоражит. Слон! Милый слон! Теперь ему тоже все небезразлично; и превышение суммы долларов над рублевой массой, и хуевые взаимотношения Ельцина и Лужкова, и тяжелое состояние современной русской науки. И рекламу слон смотрел уже не просто без радости, а с ненавистью, так и норовя, так и желая смять телевизор. Кажется, слон не верил в достаточно близкое возрождение России. Оттого и чувствовал себя как гражданин: все хуже и хуже. Как настоящий гражданин, слон был обречен.
В гости опять пришел знаменитый русский писатель; узнал, что слон серьезно болен, и решил его навестить. Прямо с порога он снова безобразно напился и стал кричать, что если раньше его не печатали потому, что он был главным врагом режима адептов коммунистического хуя, то теперь его не печатают потому, что он не укладывается в парадигму культурного сознания среднего класса. Русский писатель в социологии не силен, про парадигмы читал немного, с культурным сознанием не знаком, но одно он знает твердо - это он, русский писатель, и есть истинный, подлинный, а не фальшивый, средний класс! Потом русский писатель захотел напоить слона водкой и поссать на него - ведь у русского писателя все целебное, а моча у него просто золотая! Кроме целебных свойств мочи русского писателя, слон получит и превосходный гидромассаж. А водка сделает слона более восприимчивым к лечению золотой мочой русского писателя. Русский писатель обещал поставить слона на ноги и вернуть его к жизни за один сеанс. А не поправится слон за один сеанс, так русский писатель обещает, что он всю ванную наполнит своей мочой, чтобы слон мог в ней плескаться, как в бассейне, до тех пор, пока не поправится. Русский писатель слону за то, что тот Толстого съел, и так все на свете должен, а водки с мочой русский писатель для слона тем более не пожалеет. Да он готов слону хоть всю сперму отдать по капле! А разные скоты не понимают, что, если разделить русского писателя и средний класс, тогда Россия обязательно покатится туда, куда она уже прикатилась, - в пропасть! Наконец русский писатель, слава Богу, заснул.
Слону после визита знаменитого русского писателя стало совсем плохо.
Я позвонил в зоопарк, пусть возьмут слона обратно - может, хотя бы в родной для себя среде он оживет. Но зоопарк свое существование закончил. Всех этих ебаных гадюк, фазанов и пингвинов раскупили банки и супермаркеты. В банках и супермаркетах теперь стало престижно иметь живые уголки.
И сразу едва не отравился ртутью! Какой-то мудак разлил у нас в подъезде ртуть. Ты хочешь разлить ртуть - разливай! Но только у себя в жопе, а в подъезде не надо! К нам в гости ходит настоящий знаменитый русский писатель, у него и так голова слабая, ему ни в коем случае нельзя дышать парами ртути. Ведь они же ядовитые! Русский писатель и так уже почти ничего не может, а если ему парами ртути подышать, тогда он просто охуеет! К тому же у нас слон. А слон съел всего Толстого и ослаб - Толстой в Юбилейном издании слишком тяжелое испытание даже для слона. Конечно, русский писатель, поскольку у него голова слабая, с Толстым справиться не может, вот за русского писателя с Толстым и должен был разбираться слон! А слон по поводу непонятной затянувшейся социально-политической ситуации в России сам плохо себя чувствует.
Слона, можно сказать, уже не было; он не ел, не срал и ничем не интересовался. От слона остались только одни гражданские чувства. Жена и девочка пытались как-то растормошить слона, даже хотели привести ему блядь, но все было напрасно. Слон реагировал только на политику. А она могла его только погубить.
Слон не перенес ввода русских танков в Чечню и удавился хоботом. Не выдержало его большое доброе сердце! Жалко! Нам его будет не хватать. Так он и не спел свою песню, так он и не досмотрел свою рекламу, так он и не дозасрал еще парочку-другую аудио- и видеокассет.
Жена и девочка по слону плакали. Я не плакал, но грустил довольно сильно.
Зато теперь у нас в доме есть хорошие запасы слонины. Русские танки ездят по Грозному, бои продолжаются, в Москве у лифта застрелили выдающегося тележурналиста Владислава Листьева, и Бог его знает, что нас всех ждет завтра - поэтому солидный запас свежего мяса в доме не помешает.
Остатки слона, не подходящие для маринования и салатов, разные там копыта и внутренности, да и практически всю голову, пришлось вынести на улицу. Вокруг мелькали тяжелые угрюмые лица русских женщин. Все-таки миф о красоте лиц русских женщин сильно преувеличен - ничего в них красивого нет!
Чикатилыч
Ну, не хочешь ебаться, - ну, так и не ебись! Но и музыку внутренних органов слушать тоже не мешай.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».