Лика тогда проехалась по поводу слишком тугих корсетов, а потом еще дня три вздыхала об истинном умении держать себя, ничтоже сумняшеся именуя манеры Безымянного принца восьмым чудом света. А мне подумалось, что счастливые родители новобрачных, должно быть, гнали тех к алтарю не иначе как пинками.
Кажется, все мои выводы немедленно обозначились у меня на физиономии, потому что Рино тут же прикусил язык, а Третий, укоризненно на него покосившись, шагнул ко мне и ласково скользнул пальцами по шее. Я поспешно подобрала челюсть и нервно сглотнула.
— Я все понимаю, — быстро заверила я. — Ничего не видела, ничего не слышала, и вообще ничего не было.
Господин Лэнгли подавился смешком.
— Мне следовало тебя предупредить, — виновато вздохнул Третий и наклонился совсем близко. — Но откуда бы я тогда узнал, что… — он осекся и снова отстранился. — Прошу прошения, кажется, я все еще пьян.
— И все еще опаздываешь на планетолет, — флегматично напомнил деликатно отвернувшийся Рино.
Его Высочество кивнул и, чинно извинившись, отправился договариваться с администратором по поводу счета и черного выхода, оставив меня где-то посредине между полнейшим офигением и совершенно неуместным сожалением. Да еще со странной обреченностью звенела в нетрезвой голове так и не законченная фраза: «Но откуда бы я тогда узнал, что ты хотела меня, а не мой титул или образ в прессе?..»
Лифчика я хватилась уже в такси.
…и встретить я была готова
Моей судьбы девятый вал.
(А. Ахматова)
Мама всегда говорила, что пацанка — это диагноз.
Иллюзий по поводу размера своей груди я не питала, но и комплексами обзаводиться не спешила. Чего, спрашивается, заморачиваться на пустом месте?
Хотя, сказать по совести, вряд ли кто-то, кроме меня, мог впопыхах напялить футболку на голое тело и уехать, не испытывая ни малейшего дискомфорта. С лифчиком можно было попрощаться. Если я забыла бюстгальтер на диванчике, при уборке его наверняка выкинули, а если Его Высочество так и загреб его вместе с бляхой обратно в карман…
Где-то тут я с излишней живостью представила себе, как третий наследник ирейского престола приходит к какому-нибудь важному свидетелю по делу о неверной жене и с непроницаемой физиономией предъявляет тому бронзовую бляху с прицепившимся к гербу кружевным лифчиком, и конструктивные размышления предсказуемо оборвались. Теперь меня гораздо больше занимал другой вопрос: что больше шокирует воображаемого важного свидетеля — сам бюстгальтер или вышитая на левой чашечке белая собака с любопытным черным носом?.. Зато домой я попала в прекрасном настроении, невзирая на все утренние перипетии, и первым делом осчастливила Лику и расстроила Джока одной и той же новостью: ночной арест был обычным недоразумением и ничьим планам не грозит.
А мои сомнения по поводу лифчиковой судьбы прожили ровно до выхода свежей газеты плюс те десять минут, которые потребовались Лике на ознакомление с ее содержанием и поиски телефона.
Поскольку за интригующей историей личной жизни иринейской принцессы и ирейского принца напряженно следили две планеты разом, статья о Его Высочестве, посетившем Раинею, красовалась на первой же странице. Как и фотография августейшей персоны, из кармана которой провокационно выглядывала черная лямочка с контрастным кружевом. В самой статье вразумительной информации, по счастью, почти не было: Его Высочество на логичный вопрос о хозяйке памятной вещицы только безмятежно улыбнулся и сообщил, что с леди Джиллиан они разводятся по обоюдному согласию и скандала не выйдет, как бы доблестные труженики пера ни старались. Журналист добросовестно разлил воды на всю первую полосу, но не зашел дальше тактично завуалированной догадки, что принц в «Феевом кружеве» не столько обедал, сколько утешался после разрыва с женой.
Лика немедленно предположила, что все это — запланированная пиар-акция ресторана, который теперь, несомненно, будет грести прибыль лопатой и быстро окупит средства, потребовавшиеся для найма Его Высочества в рекламных целях. Не мог же он и в самом деле учинить такое безобразие, не оформив развод?
Я кусала губы и стоически молчала. Воспринимать Третьего таким правильным, чинным и верным, как его преподносила пресса, у меня уже не получалось.
Ответственный и воспитанный — да. Но не святой. Скорее — одинокий, непонятый и чертовски по этому поводу задолбавшийся.
Кроме того, что-то не верилось, что он так уж сильно переживал по поводу разрыва с нелюбимой женой. Гораздо интереснее звучал вопрос о том, что из их развода выйдет и кому это выгодно. Вряд ли Ирейя и Иринея решат вместе с браком разорвать еще и достигнутые договоренности. А значит, целью был либо холостой принц, либо незамужняя принцесса. В марьяжных планах обоих государств я ничего не смыслила и строить гипотезы не могла, но Его Высочество наверняка пришел к тем же выводам, и уж у него-то вся необходимая информация имелась.
А учитывая, сколько в Альянсе насчитывается девиц, жаждущих заполучить его в мужья… как долго просуществовал бы третий брак славного Эльданны Ирейи?
Я бы на его месте тоже напилась.
