— Сейвенхолл практически ничего не экспортирует. Почти вся их продукция изготавливается с помощью волшебства и существует только в плотном магическом поле самой аномалии. Но шелк, похоже, и в самом деле фейский, — задумчиво констатировал он, подойдя к указанной хостесс нише со столиком и сцапав занавеску. Я, не удержавшись, последовала его примеру — и немедленно получила все необходимые подтверждения.
— Точно фейский, — жалобно констатировала я, отдернув руку. — И совсем новый. Простите… а здесь нет столика, не занавешенного шелком?
Хостесс, уже направившаяся к своему месту у входа, притормозила и неуверенно покосилась на Третьего, безошибочно определив, кто тут принимает решения за всю компанию разом. Я виновато улыбнулась и почесала руку. «Начальник», сообразив, в чем дело, покровительственно усмехнулся и кивнул.
Через пять минут мы уже ожидали свой заказ, гордо восседая на мягких диванчиках в отдельной комнатке, оформленной в том же стиле. От общего зала ее отделяли высокие раздвижные двери — такие же белоснежные, как и остальной интерьер. Господин Лэнгли, попытавшись испепелить меня взглядом, но не преуспев, остался дежурить снаружи, пугая грозной рожей официантов.
Я же тихо ужаснулась количеству столовых приборов. Будь я чуточку более трезвой и спокойной, ни за что бы не созналась, что понятия не имею, зачем нужно так извращаться с сервировкой, но, по счастью, стыд мне отшибло еще в предыдущей забегаловке, и свою проблему я, помявшись, все-таки озвучила. Третий немедленно заулыбался.
— Знаете, я подобную сервировку наблюдаю почти всю свою жизнь, но в вилках и сам путаюсь, — чуть смущенно сознался он.
Я не удержалась и хмыкнула.
— Не верю, — заявила я. — Но все равно очень мило с вашей стороны дать мне шанс сохранить лицо.
Третий иронично приподнял бровь, но констатировать, что свой шанс я только что профукала, благовоспитанно не стал.
— А какой вилкой положено есть рыбу? — поинтересовалась я.
— Второй слева, — еще шире улыбнулся Третий. — У которой зубчики короткие. Нож для рыбы — второй справа.
— На лопатку похож, — сказала я, отыскав его взглядом. — А вас не смущает?.. — я замялась, не зная, как сформулировать свой вопрос.
Но Третий как будто мысли читал.
— Что Вы привыкли есть, как все нормальные люди, одной вилкой и одним ножом? — непринужденно рассмеялся он. — Бросьте. Это я должен смущаться, что привел Вас в заведение, которое ставит пафос выше комфорта гостей. В качестве оправдания могу сказать только, что я впервые в Раинее, и не знал местной специфики.
Принесший нашу рыбу официант лучезарно заполыхал красными ушами, но дисциплинированно промолчал, расставляя тарелки. «Феево кружево» держало марку.
— Это трогательно, что вы готовы противопоставить себя нормальным людям, лишь бы я не смущалась, — вздохнула я, решив тоже не обращать внимания на официанта и сосредоточиться на еде.
— Вы очень прямолинейны, — улыбнулся Третий. Похоже, это было самое близкое к упреку замечание, какое он мог себе позволить, и я честно прикусила язык. — Вы очень сильно напоминаете мне жену моего брата.
— Комплимент от заведения, — негромко сказал официант, дождавшись паузы в разговоре, и предъявил нам темно-зеленую бутылку исключительно пафосного вида.
Мы с одинаковым сомнением уставились на презент. В любой другой ситуации я бы не думала ни минуты, едва рассмотрев этикетку, — но мешать разбавленное черт-те чем пиво с белым вином, которое старше моих корочек о допуске к управлению полетами? А уж Третьему после чая с коньяком и вовсе следовало бы воздержаться…
Но именно он первым благосклонно кивнул официанту и указал глазами на один из бокалов. После этого меня уже никто не спрашивал.
— За знакомство? — неуверенно предложила я, когда официант удалился, чеканя шаг. — Если это можно так назвать…
— За знакомство, госпожа Кэнвилл, — серьезно поддержал Третий и тоже приподнял бокал.
Вино было какое-то странное, со слишком сладким послевкусием, но к рыбе подошло идеально. Третий почти сразу расслабился и начал травить уморительные байки — почему-то про хелльский двор, хотя в его речи после третьего бокала появился заметный ирейский акцент, отчего истории казались еще забавнее. Господин Лэнгли поглядывал на нас все недовольнее, косясь через плечо и тут же снова отворачиваясь, пока я не предложила налить остатки вина ему. Телохранитель стоически отказался, но угомонился и стал следить только за залом, позволив своему работодателю мирно наклюкиваться дальше.
Третий хмелел быстро. Он честно признался, что всерьез не напивался с тех пор, как женился, и теперь становится хорош с пары бокалов — а приговорил уже больше, и, наверное, стоило бы остановиться. Я глубоко задумалась, пытаясь вспомнить, когда сама участвовала в попойках. Выходило, что последний раз — на первом курсе, когда знакомилась со своими одногруппниками. Перезнакомились мы тогда знатно, и подробностей я не помнила, но одна из девушек тогда ушла в академический отпуск по медицинским причинам — да так и не восстановилась.
— Тогда точно следует остановиться, — выступил в качестве здравого смысла Третий и, отставив бокал, принялся рассказывать про какого-то ирейского графа, которого по пьяному делу вообще женили, пока не протрезвел.