Свеча Дон-Кихота - [65]

В Алма-Ате Николай Иванович пишет исторический роман «Ак-Мечеть», принесший ему наконец прочную всесоюзную известность. В библиотеке советской исторической романистики этому произведению принадлежит законное почетное место. Исторически правдиво и художественно убедительно, не скрывая сложности и противоречий, показал в нем автор сложный процесс присоединения Казахстана к России. Главные герои романа — генерал Перовский, царский сатрап, верный слуга Николая Палкина и одновременно широко образованный человек, друг Пушкина, Жуковского, Гоголя, и поэт Плещеев, фурьерист, сосланный в солдаты, мечтатель, лицом к лицу столкнувшийся с жестокой действительностью окраины Российской империи, — принадлежат к числу наиболее глубоко разработанных характеров в портретной галерее писателя. С убеждающей достоверностью передана в романе атмосфера экзотического быта пограничной окраины империи.

Многое в книге увидено как бы глазами Плещеева. Одна из основных тем произведения — трудное, порой мучительное, но необходимое «реальное воспитание» мечтателя-утописта. Действительность показывает автору известного стихотворения «Вперед! без страха и сомненья», какими непростыми и извилистыми путями может двигаться исторический прогресс, через горнило каких сомнений должно пройти сознание человека, мечтающего о лучшем будущем человечества. Плещеев проходит через эти испытания. Поняв, насколько легковесны и эфемерны были его надежды на скорый приход на землю «золотого века», поэт не приходит в отчаянье: он учится видеть в окружающей жизни ростки грядущей гармонии и по мере сил содействовать их развитию.

За «Ак-Мечетыо» последовали «Крылья песни». Одновременно Анов активно трудится и как очеркист и как драматург, рассказывая о крупнейшем событии тех лет в жизни республики — освоении целинных земель. Его пьесы «По велению сердца» (написанная в соавторстве с тогдашним руководителем театра русской драмы выдающимся режиссером Я. С. Штейном) и «Наследники», имевшие серьезный сценический успех, отразили некоторые специфические конфликты хозяйственного и морального плана, присущие первым годам целинной эпопеи и часто игнорировавшиеся даже в талантливых произведениях, созданных авторами, которых несколько оглушил ветер целинной романтики.

Затем достоянием читателя становятся две книги романиста, над которыми он работал еще в тридцатые годы, но окончательно завершил двадцать-двадцать пять лет спустя. Обе они — единственные в творчестве Н. Анова — обращены прежде всего к молодежи, к подросткам. Я говорю о не очень удавшейся автору повести «Полуостров сокровищ» и об одной из лучших ановских вещей — романе «Пропавший брат».

Сам автор определил свой роман как «произведение приключенческого жанра». Романист умело построил увлекательный сюжет. Его основу составляют приключения четырнадцатилетних мальчиков Володи и Петрика, разыскивающих во время гражданской войны пропавшего володиного брата Борю. Действие развивается как бы по законам параллельного монтажа: главы, рассказывающие о поисках Володи и Петрика, постоянно чередуются с эпизодами, посвященными судьбе Бори. Местом действия служит то украинская деревня Киштовка, то глухое алтайское кержацкое село Маралиха, то революционный Петроград, то захваченная белочехами Самара, то колчаковский Омск, то Усть-Каменогорск.

Приключений в романе так много, что иному — взрослому, конечно, — читателю это может показаться излишеством. Но тут не прихоть писателя — просто необычайно напряженным, динамичным, «приключенческим» было само то время.

В послесловии к роману автор писал: «Большинство событий, описанных в романе, имеет в основе своей подлинные факты». И действительно, историкам хорошо известно, например, о восстании в «сибирском Шлиссельбурге» — усть-каменогорской тюрьме, зверски подавленном анненковцами, о применении алтайскими партизанами «деревянной артиллерии» и т. д. Даже такой проходной эпизод, как распределение в Усть-Каменогорске детей, привезенных из Европейской России, имел место в действительности и — мне говорили очевидцы — проходил точно так, как он описан в «Пропавшем брате». Некоторые реальные исторические лица выведены в романе под подлинными именами, фамилии других несколько изменены, но жизненные прототипы этих романных героев легко угадываются.

И при всем том «Пропавший брат» отнюдь не бытопись. Наоборот, жизненная реальность в нем заостряется порой до анекдота, гротеска, парадокса. В романе рассказывается, например, об одном алтайском «крепком крестьянине», который, будучи обижен местными властями, искал защиты у царя-батюшки. Поскольку в Петербурге его к самодержцу, понятно, не допустили, кулак с Алтая объездил всех европейских коронованных родственников Романовых и добился-таки своего — умиленная им греческая королева устроила ему свидание с Николаем II.

Анекдот? Конечно. Но ведь и гениальный «Подпоручик Киже» — это тоже исторический анекдот. Анекдот может нести громадный социальный смысл — в данном случае он выразительно рассказывает о патриархально-монархистских настроениях сибирского кулачества, — и Анов это превосходство понимает. Без анекдота, без гротескной, парадоксальной, фарсовой до безумия детали, вбирающей в себя самую суть происходящего, немыслима его суховатая, на первый взгляд до аскетизма строго реалистическая проза. В «Полуострове сокровищ», скажем, изображен, английский миллионер Склайтон, купивший в 1919 году у командовавшего английскими оккупационными войсками Миллера за два миллиона фунтов стерлингов… Кольский полуостров. Склайтон даже выпустил географическую карту, где полуостров был, как и прочие британские колонии, окрашен в коричневый цвет. Карта провисела в кабинете банкира шестнадцать лет. Возле нее он и сошел с ума, читая сообщения об освоении большевиками богатств купленного, но недоступного полуострова.