Сватовство - [8]

— А вы не боитесь, что я смогу что-то натворить, если напьюсь?

Такая мысль появилась у него прежде всего, и, когда она ее угадала, он почувствовал, что покраснел.

— Не беспокойтесь, Текс, — сказала она, нарочно растягивая слова, кладя ногу на табурет рядом с ней. — С напитком я могу расправиться так же легко, как с мужчиной.

Рука Кейна сжала бутылку виски. Что-то в этой женщине раздражало его. Все, что она говорила и делала, вызывало в нем ярость. Не затрудняясь узнать, чего она хочет, он сделал ей слабый коктейль из джина с тоником без льда, а когда подавал ей, то не смог заставить себя улыбнуться.

Она удивленно посмотрела на выпивку, а затем молча уставилась на него… Неожиданно ему захотелось узнать, почему она замолчала. Прошло совсем немного времени, как она застрелила змею и закатила истерику. Сейчас она выглядела печальной, но вскоре это выражение бесследно исчезло, и она опять самодовольно взглянула на него.

— За вас, Ковбой, — сказала она, но он сжал ее запястье и не позволил ей выпить.

— Ковбой — это не имя.

Опустив стакан, она нахмурилась.

— Какая муха вас укусила? Вы злитесь потому, что я не выполнила ваш приказ, или потому, что вам не удалось сыграть роль героя и одному спасти мисс Руфь?

Очень медленно он обошел стойку и встал перед ней. Потом, не сводя с нее глаз, поставил ногу на табурет. На носке сапога был оторван кусок кожи размером с дюйм, в дыру виднелись его пальцы… Кейл из вежливости постаралась выглядеть немного шокированной. Но уже через минуту засунула палец в дырку и дотронулась до пальцев ноги — пуля вырвала кусок и из носка тоже — и забормотала: «Этот поросенок пошел на рынок, этот поросенок остался дома, этот поросенок…»

Даже ребенком Кейн никогда не обижал девочек. Его старший брат Фрэнк просто взорвался, когда в первом классе он вернулся домой с синяком под глазом, который ему поставила Синди Милер. Кейн стоял на одном месте, позволяя ей бить себя, пока не подошла учительница и не отогнала Синди. Тогда учительница сказала, что не знает — дурак Кейн или же будущий герой. У Фрэнка мнение было однозначное: он сказал, что Кейн дурак.

Но сейчас Кейну хотелось сделать больно этой женщине. Он хотел ее придушить и, еще не поняв, что делает, двинулся на нее, подняв руку.

— А, вот вы где, — протянула Руфь, плывя по ступенькам в чудесном платьем из красного шелка.

Внезапно Кейн очнулся. Придя в себя, он увидел, что маленькая писательница детективных историй, сбив табурет, подбежала к Руфи, как бы ища защиты. Кейн проклинал себя за то, что он чуть было не натворил.

— Как я рада тебя видеть! — воскликнула Кейл, обращаясь к Руфи. — Мы тут весьма скучно дискутировали по поводу свиных желудков… Хочешь выпить? Ковбой Таггерт делает очень приятный теплый и слабый коктейль из джина с тоником.

— Для вас, Руфь, приготовлю все, что пожелаете, — сказал Кейн, пытаясь успокоить свое колотившееся сердце и стараясь не глядеть на проклятую женщину, стоящую так близко.

— Капельку охлажденного белого вина, — с притворной застенчивостью попросила Руфь, и Кейн ей улыбнулся.

— Птицы любви прилетели, — пробормотала Кейл, но Кейн решил не замечать ее присутствие. Может быть, если он будет ее игнорировать, она сообразит, что ее общество неприятно, и они останутся с Руфью наедине…

Подавая Руфи бокал, он глядел в ее карие глаза и думал о том, как размечутся по подушке ее волосы.

— Ага, я вижу: трое — это толпа, — неожиданно сказала Кейл.

Эти слов заставили Кейна отвернуться, чтобы Руфь не смогла заметить, что он опять приходит в ярость.

Кейн отошел к окну, надеясь, что Руфь тоже пойдет за ним и, когда она это сделала, ему мучительно захотелось обнять ее за талию. Она была так похожа на его жену, что он невольно представил, как точно ляжет его рука… Но он не сделал этого: присутствие блондинки смущало его. Он не мог быть самим собой рядом с этой женщиной.

В окно Кейн увидел, что Сэнди идет к дому, ведя двух оседланных лошадей.

— Это кто? — спросила Руфь.

— Сэнди. На самом деле он — Дж. Сэндерсон. — Кейн улыбнулся ей, любуясь, как лучи заката освещают ее волосы. — Никто не знает, что обозначают буквы «Дж.», и мы всегда звали его Сэнди. Он мой дальний родственник.

Выглянув из-за Руфи, Кейл посмотрела на Кейна:

— Который ваш родственник? Тот, что под коричневым седлом или под черным?

Не соображая, что делает, Кейн кинулся на нее. Он изогнулся над спинкой стула, когда в последний момент сражения она вскочила на кушетку, перепрыгнула через спинку и кинулась к двери. Кейн почти схватил ее, но, убегая, она столкнулась с Сэнди, входившим в комнату. Один прыжок — и она позади Сэнди: положила руки на его бедра и укрылась за ним, как за щитом.

Кейн был так рассержен, что не соображал, что делает. Прибить эту женщину стало целью его жизни. Бегая вокруг Сэнди, он старался схватить ее, но она не давалась, и он оттолкнул Сэнди в сторону.

— Кейн! — прогремел голос Сэнди прямо ему в ухо. Этот голос Кейн помнил еще с пеленок.

Он резко остановился и обвел глазами комнату. Кейл все еще смеялась над ним, выглядывая из-за Сэнди, и была похожа на школьную ябеду, которая только что совершила самую удачную проделку за день и этим весьма гордилась. Сэнди был возмущен и поражен его поведением, а на Руфь Кейн не осмеливался даже взглянуть. Буквально раздавленный происшедшим, Кейн застыл неподвижно.