"Сварщик" с Юноны - [5]

"Знал бы ты, какие её ожидают напасти в 1812…" – горько подумал, но пока благоразумно умолчал я. Вслух же произнёс: "По-моему надо просто сделать Россию настолько могущественной, чтобы никому и в голову не пришло воевать с нами".

– "Твои-то слова да Богу в уши, – горько хмыкнул Резанов, – Но что предлагаешь на деле предпринять?" – "Николай Петрович, – проникновенно начал я, – дай немножко оглядеться, прикинуть что к чему, чтобы мои рекомендации были дельные и взвешенные. Ты ведь сам дипломат, понимаешь что с бухты барахты такие решения не принимаются. – Дождался утвердительного кивка продолжил: – Ты иди куда шел, а я покамест пораскину мозгами. Добро?" – "Добро, – хлопнул по коленям камергер, – Я как раз к Кончите шел, пойдём".

– "К Кончите? Что ж, пойдём. Заодно проверю как выходит отключаться. Ну-с, готов, поехали!"

Резанов шёл, погруженный в раздумья. У меня же возникли странные ощущения: как будто мое тело движется само по себе.

Я про себя усмехнулся: это сильно напомнило детишек за спиной у азиатских женщин. А в мое время в России продаются специальные рюкзачки-кенгурятники для детей: можно впереди повесить, можно сзади. Ну вот ощущал себя видимо так же как тот самый ребёнок: болтаются руки, ноги, а сам глазею по сторонам.

В узкой пыльной улочке в нос ударило вонью: то ли гнилой рыбы то ли навоза. Я осматривался внимательно. Сознание отмечала места, удобные для засады, для нападения, для отхода. Вот в тот проулок можно юркнуть, вот оттуда удобно наброситься, там позиция для снайпера лучше не сыскать, там вооон пулеметчику самое место, а под тем углом хибары мина идеально укроется – ну и другие, привычные моей профессии думки. Хотя какие в это дремучее время снайперы, пулеметчики и мины…

Заинтересовал стук из подворья справа: тук, тук – тук, тук, тук – тук. Немножко порассуждал, догадался: кузнец скорее всего – ну да вон и Подкова висит на воротах.

Выше по улочке, на этот раз слева, пахнуло будто турецкими кожаными куртками. я поводил глазами благо Рязанов на дорогу внимания не обращал, весь ушел в себя и лишь механически переставлял ноги. Хотел было его толкнуть, поинтересоваться что здесь находится, но потом решил сам Подумать.

По хомуту уразумел что здесь работает шорник, который делает упряжь для вьючных животных.

Вскоре Однако надоело глазеть. Решил: "А почему бы не попробовать приноровиться к движениям владельца тела, постараться "поймать" ритм?"

Это принесло бы несомненную пользу: не любил я чтобы кто-то был надо мною. И потом, это может стать козырем в решительный момент.

Тихой сапой принялся включать ноги. Ощущения как при езде на раме велосипеда за пассажира: так и тянет рулить самому.

И в первые попытки никак не попадал в такт. Но вот уловил один раз, второй. Напоминало то, как маленький ребёнок учится ходить. Зациклился на собственных ощущениях, едва не споткнулся и чуть было не грохнулся.

Резанов только оступился, чуть качнулся вперед, но даже шага не переменил и я успокоив себя тем, что упасть всё равно не смогу, принялся упрямо повторять свои попытки.

Где – то на пятый раз попал в ритм и уже начал предугадывать движение тела: шёл пока не напрягаясь, но ноги уже чувствовал хорошо, вот только в ножнах то и дело путался. Затем к ногам подключил руки: благо ими владелец тела не очень-то размахивал, хотя эфес шпаги нет-нет да и придерживал. А глазами я уже и так во всю зыркал по сторонам.

И, в общем-то, от такого даже мизерного движения почудилось: потеплело, будто кровь побежала по жилам, мысли живее заворочались. Ну и настроение стало куда бодрее.

Вскоре улочка расширилась и вдали показалось группа деревьев ближе представшая парком. В глубине которого проглядывал добротный Барский дом. Именно такие в своё время видел в музее-усадьбе спасское-Лутовиново, в Скородненской сельской школе, которая находилась в бывшем помещечьем доме: колонны поддерживают мощный козырек над входом широкие гранитные ступеньки порога – да, типичный барский дом.

Шагов за двести увидел, как в левом крыле из-за бархатной шторы приветственно машет ручкой симпатичная девушка. Заморгал от поразившей схожести. Чуть головой не мотнул, пытаясь стряхнуть наваждение. А в сознание камергера по – видимому ничего не пробилось и он продолжал размеренно шуршать башмаками по ухоженной песчаной дорожке заложив левую руку за спину.

Глава 2: Любовь и ненависть и дружба

в которой Савелий встречает блезняшку собственной жены, схватывается с её воздыхателем и находит преданного друга.

По испански я понимал всего несколько слов. Поэтому пока Резанов передавал дворецкому шляпу и шпагу, я с любопытством осматривался.

Когда-то, в 9 классе я был на экскурсии в музее-усадьбе Ивана Сергеевича Тургенева Спасское-Лутовиново, что подо Мценском Орловской области. Но тогда мало что запомнил, хорохорился перед девчонками, прикалывался с пацанами – возраст был такой. В память врезался костяной нож для разрезания бумаг. Поразился что нож белый и не верилось, что им можно что-либо разрезать. Так вот здешние убранство и расположение апартаментов сильно напоминали те.

Командор подошел к ростовому зеркалу поправить шейный платок, на меня оттуда смотрел статный мужчина около метра восьмидесяти сантиметров, с лицом Штирлица. Как бишь того актёра зовут?… Ах да, Вячеслав Тихонов. Ну что ж, это тело мне по душе.