Свадебный альбом - [14]

— Говорят, еще до полуночи вы настолько равномерно распространите между собой всю известную информацию, что произойдет нечто вроде энтропии данных. И поскольку Симополис не что иное, как информаторий, он станет серым и безликим. Первой скучной вселенной.

Бен рассмеялся, но тут же закашлялся, пошатнулся и едва не упал, но, к счастью, вовремя успел схватиться за спинку дивана. Бедняга тяжело рухнул на сиденье и продолжал кашлять и отхаркиваться, краснея, как рак.

— Ты в порядке? — разволновалась Энн, хлопая его по спине.

— В полном, — едва выговорил он. — Спасибо.

Наконец он отдышался и жестом показал на место рядом с собой.

— У меня постоянно першит в горле, и автодок ничего не может с этим поделать.

К этому времени к нему вернулся обычный цвет лица, но вблизи стали заметны тонкая морщинистая кожа и легкое дрожанье головы. Кэти, похоже, сохранилась намного лучше.

— Сколько тебе лет? — не выдержала она. Бенджамен бодро вскочил:

— Сто семьдесят шесть.

Он поднял руки и лихо повернулся на каблуках.

— Радикальная геронтология! Ну как, нравится? И мне удалось сохранить восемьдесят пять процентов собственных органов, что по нынешним стандартам большая редкость.

От непривычных усилий у него закружилась голова, и он снова плюхнулся на диван.

— Поразительно! — воскликнула Энн. — Хотя радикальная геронтология, похоже, так и не смогла приостановить время.

— Пока нет, но все впереди, — заверил Бен. — Сейчас за каждым углом скрываются чудеса. Волшебство в любой лаборатории! — Он неожиданно сник и сухо добавил: — По крайней мере, пока нас не завоевали.

— Завоевали?

— Вот именно! А как еще назвать их стремление контролировать каждый аспект нашей жизни: от приобретения радиоуправляемых ракет до личного права на собственность?! А теперь еще и это! Украсть у нас наших же личных симов! пылко воскликнул Бенджамен. — Это плевок в лицо природному капитализму, природным держателям заявок, да что там, самой природе! И единственное довольно разумное объяснение, переданное по Уоднету, заключается в том, что все стратегически важные Биологические Личности были втихомолку уничтожены и заменены машинами!

— Понятия не имею, о чем ты толкуешь, — покачала головой Энн. Бенджамен мгновенно обмяк, словно из него выпустили воздух.

Похлопал ее по руке и оглядел комнату.

— Где это мы?

— Это твой городской дом. Наш дом. Неужели не узнаешь?

— Какое там! Сколько лет прошло! Должно быть, я продал его после твоей… — Он осекся. — Скажи, Бены уже объяснили тебе?

— Не Бены, но, да, я знаю.

— Прекрасно…

— Но мне хотелось бы спросить еще кое о чем. Где Бобби?

— Ах, Бобби, наша маленькая головная боль. Боюсь, он мертв. По крайней мере, такова официальная гипотеза. Мне очень жаль.

Энн немного помолчала, желая понять, усилят ли новости ее меланхолию.

— Как? — выдавила она наконец.

— Завербовался на один из кораблей — охранять колонистов. Полмиллиона человек в состоянии глубокого биостаза летели в систему Канопус. Они путешествовали уже сто лет и удалились от Земли на двенадцать триллионов километров, когда поток информации неожиданно оборвался. Это произошло десять лет назад, и с тех пор никто ничего о них не слышал.

— Что с ними случилось?

— Неизвестно. Отказ приборов маловероятен, кроме того, кораблей было двенадцать, и каждый управлялся самостоятельно, да и летели они на значительном расстоянии друг от друга. Рождение суперновой звезды? Мятеж? Одни предположения.

— Каким он был?

— Глупым юнцом. Так и не простил тебя, а меня ненавидел всеми фибрами души… Правда, трудно его осуждать. Вся эта история навеки отвратила меня от идеи иметь детишек.

— Не помню, чтобы ты вообще их любил.

Бен уставился на нее подслеповатыми глазами в воспаленных веках.

— Представить не можешь, каким потрясением было для меня увидеть в этой толпе Бенов и подружек твое одинокое, трогательно-белое платье, — вздохнул он. — И эта комната. Настоящий мавзолей. Неужели мы действительно жили здесь? И эти вещи были нашими? Зеркало ведь твое, верно? Я бы никогда не купил ничего подобного. А вот эту синюю вазу я помню. Сам забросил ее в залив Пьюджет-Саунд.

— Что?!

— Вместе с твоим пеплом.

— Вот как…

— Скажи, — попросил Бен, — какими мы были? Прежде чем уйти в Симополис и стать другой личностью, расскажи о нас. Я ведь сдержал обещание. Это единственное, чего я никогда не забывал.

— Какое обещание?

— Не перезапускать тебя

Несколько минут они сидели молча. Его дыхание стало глубоким и равномерным, и Энн показалось, что он, не получив ответа на вопрос, просто задремал. Но Бен пошевелился и спросил:

— Скажи, например, что мы делали вчера?

— Ездили к Карлу и Нэнси насчет тента, который брали напрокат. Бенджамен зевнул.

— А кто такие Карл и Нэнси?

— Мой двоюродный дедушка и его новая подружка.

— Верно. Теперь вспомнил. И они помогали нам готовиться к свадьбе?

— Да, особенно Нэнси.

— А как мы туда добрались? К Карлу и Нэнси? Пешком? Или на автобусе?

— У нас была машина.

— Машина! Автомобиль? В те дни все еще существовали машины?! Забавно! И какая марка? Какого цвета?

— «Ниссан Эмпайр». Изумрудно-зеленый.

— Кто-то из нас его вел или управление было автоматическим?