Свадьба в Катманду - [46]

Но все это еще предстояло, было впереди, а на сегодня вставали вопросы покруче — например, разговор с отцом Дэвики, Тамракаром Биджаи. Игорь откровенно побаивался этого разговора, малодушно намекал Дэвике, что неплохо бы ей самой поговорить с отцом… но Тамракар вдруг явился сам.

Он приехал в госпиталь ранним утром, с корзиной прекрасных горных яблок в руках, улыбающийся, добродушный, и, когда Игорь, мучаясь от нерешительности, мямля, краснея и подбирая слова, все же изложил свою просьбу, он сразу нахмурился, отвернулся и как-то тяжко, каменно задумался. Прождав добрых полчаса, Игорь осторожно осведомился, не оскорбил ли он уважаемого Тамракара своим предложением руки и сердца его дочери, и если нет, то почему он молчит и что вообще думает по этому поводу.

— Я? — так же хмуро отозвался Тамракар. — А что я? Я давно этого жду. Видел же, что к этому идет, не слепой. Я о другом думаю.

— О чем?

— О том, как жену обмануть, — вздохнул Тамракар. — Вот задача.

Игорь было засмеялся, но Тамракар взглянул на него безо всякого юмора:

— Ты ее не знаешь, сынок. Это тигр в юбке. Гималайский тигр с индуистскими клыками.

После этого он снова нахмурился и затих. Но еще через полчаса лицо его стало проясняться.

— Я знаю, что мы сделаем, — прищурился он и хлопнул Игоря своей тяжелой ладонью по спине. — Мы устроим настоящую непальскую свадьбу, по-старинному, и пусть она попробует пикнуть. А? Ты согласен?

— Почему нет? — пожал плечами Игорь. — Мне самому интересно.

— Вот это слово мужчины. Ну, где тут у вас бар или что-нибудь похожее? Дочь Тамракара, где ты там? Тащи нам чего-нибудь покрепче!

14

И была настоящая непальская свадьба.

Перво-наперво срочно позвали в госпиталь Энгельбаха, Бехала и Шарму, объяснили им суть дела, и с их охотного согласия Тамракар собственноручно поставил каждому на лоб тику в знак того, что он дает свидетелям жениха окончательное согласие на брак и слово его нерушимо. После этого он сам вздохнул облегченно: что ни говори, а заставить мужа взять такое слово обратно было теперь вряд ли под силу даже «гималайскому тигру».

Далее, строго по правилам, был приглашен астролог. Он оказался туповатым и никак не мог сообразить, что от него требуется лишь подтвердить своей витиеватой подписью, что уже намеченный для свадьбы послезавтрашний день — самый благоприятный, и все звезды и боги его одобряют. Потому совсем необязательно заглядывать в многомудрые книги и чертить таинственные схемы, что астролог все время порывался сделать и от чего его с большим трудом отговорили.

Следующей задачей было найти священника-пурета[12], достаточно близорукого, чтобы в Игоре Сабашникове с тикой на лбу безоговорочно признать природного индуиста и совершить над ним с Дэвикой все необходимые обряды. Эта задача представилась совершенно неразрешимой, все приуныли, и дело, казалось, заходит в полный тупик, как вдруг доктор Бехал негромко и скромно объявил, что он хотя и не близорук, но вообще-то настоящий высокородный брахман по крови, а по предкам — священнослужитель, носит на плече священный шнур и имеет полное право совершать некоторые обряды. Это заявление вызвало бурю: все окружили Бехала, наперебой трясли его руку и даже хотели качать, но он отклонил это предложение, заявив, что предпочел бы наличные, но знает скупость современных молодоженов и, так и быть, ограничится тем, что поцелует невесту в щечку.

Само торжество решили проводить, как и положено, по месту жительства невесты, в университетском кампусе, на лужайке возле женского общежития. «Гималайского тигра» или, точнее, тигрицу, от которой скрыть происходящее было, конечно, нельзя, собирались известить в последний момент. Однако она могла и сама как-нибудь все узнать и, возникнув, разрушить, потому все приготовления велись в лихорадочном темпе. Несмотря на это, все было готово в срок: и парусиновый тент над травяным газоном, и священная беседка мандап, и ритуальный костер, и специальные цветочные гирлянды, и листья тулси[13], и благовония для обрядов, и свадебные одежды, и подарки, и, конечно, свадебный стол, и прочее. Это оказалось возможным только благодаря несметному количеству друзей Шармы и Энгельбаха, которые откликнулись на их призыв с вдохновенным энтузиазмом.

Впрочем, решающую роль играл, конечно, гонорар, полученный Игорем за Будду. Не будь гонорара, не спас бы и энтузиазм.

Поэтому можно было смело сказать, что Игоря и Дэвику женил сам Гаутама Будда Просветленный.

В назначенный час у общежития появилась шумная процессия. Впереди под огромным зонтом, который нес специально нанятый человек, шел Игорь, накануне выписавшийся из госпиталя. Он был в непальском топи и золоченом халате и чувствовал себя в таком виде под этим торжественным зонтом-балдахином довольно неуютно, чтобы не сказать, глупо, но терпел. За Игорем с музыкой, звоном, криками и прибаутками тянулась толпа гостей. Процессия вошла в общежитие и, сосредоточившись в молельном зале, приступила к первому главному обряду — омовению ног жениху и невесте.

Дэвика была разряжена и убрана, как королева, это постарались ее подруги. Игорь не сразу и узнал свою бывшую практикантку в статной, волоокой, скромно опустившей длинные ресницы красавице в красном сари с золотой нитью. Она только раз вскинула на него глаза, и он увидел, что они сияют счастьем.