Эбби резко остановилась и, вскинув брови, уничтожающе посмотрела на своего спутника.
— Я полагала, что вы больше не собираетесь делать какие-либо замечания в адрес Флинна.
— О, я понимаю, что вы имеете в виду, Эбби, — поспешно пошел он на попятную. — От вас сейчас требуется сохранять хорошую мину, пока не кончится вся эта история с замужеством вашей матери. И если при этом обязательно встречаться с Флинном…
Раздавшийся неподалеку крик прервал его рассуждения:
— Эбби! Иди сюда! Мне нужно поговорить с тобой!
Голос Сары Мерилл Эбби узнала сразу, но ей понадобилась чуть ли не целая минута, чтобы разглядеть ее фигуру среди болельщиков, столпившихся возле поля для софтбола[2]. Преподавательница, одетая в спортивную форму, призывно махала ей рукой.
— Уверена, что это насчет «Выставки на траве», — пояснила Эбби. — Мы с ней быстренько поговорим. Ведь у Сары, похоже, перерыв в игре.
— Конечно, ничего не имею против. Мне нравятся Мериллы. Вы в курсе, что эта семья подарила колледжу Эштон-корт и все такое?
— Да, — сухо отрезала Эбби.
— Ну, разумеется, в курсе. — Бойд расплылся в глупой улыбке. — Я забыл, что вы провели здесь большую часть жизни.
Когда они подошли к полю, Сара как раз побежала за битой. Эбби с Бойдом уселись на первый ряд трибуны, рядом с укрытием для игроков, и стали ждать ее возвращения.
Несмотря на то, что игра шла между двумя местными любительскими командами, и у игроков было больше скорее энтузиазма, нежели мастерства, народу на трибунах собралось немало, и болели все очень страстно.
— Так вот, я закончу свою мысль насчет Флинна, — уверенно продолжал Бойд. — Я понимаю, что в данный момент вы бессильны, что-либо изменить и поэтому вынуждены его терпеть. Я тоже могу иметь дело практически с любым человеком, если вижу свет в конце туннеля. Даже с Флинном Грэйнджером.
Эбби сердито нахмурилась. Какое благородство, саркастически подумала она. Мериллы очаровательные люди, не правда ли? А Флинн — ничто, грязь под башмаками Бонда. Единственное различие, какое она могла видеть, — деньги…
Сара ловко ударила битой по мячу, и толпа радостно вскрикнула. Но один голос перекрыл все другие, или по крайней мере так показалось Эбби. Очень хорошо знакомый голос.
Она обернулась и посмотрела вверх на трибуну. И тремя рядами выше и чуть в стороне увидела Флинна. Он орал от всего сердца, так, будто у него в жизни не было других забот.
В этот момент Эбби поняла, что, хотя она и с презрением относится к лицемерию Бойда, его слова совершенно ее не задели. У нее уже давно исчезли последние иллюзии по поводу этого человека, заботящегося превыше всего о собственной карьере. Но за Флинна ей стало до боли обидно. Как смеет, он — черт-те кто! — смотреть на Флинна сверху вниз! На Флинна, талантливого художника, акварели которого сияют внутренним светом! На Флинна, равнодушно взирающего на все условности и нелепые законы светского общества! На Флинна, ставшего неожиданно столь близким и дорогим ее сердцу!
Но как подойти к нему, как вернуть их отношения в прежнее русло — вот проблема, которая не давала теперь покоя Эбби. Ведь Флинну, судя по его виду, совершенно наплевать, помирятся они или нет.
Эбби тяжело вздохнула и с трудом перевела дыхание. Даже если он и заметил ее, вряд ли, сейчас подходящие время и место для искреннего разговора. Флинн с удовольствием смотрит игру. Как, впрочем, и она сама. С какой стати, ему торчать дома, забившись в угол и мучаясь угрызениями совести за брошенные ей обидные слова?
Нет, на Флинна это не похоже, подумала она. Тем более, что он сказал ей то, в чем искренне убежден. И будет рьяно отстаивать свою точку зрения. А это значит, что он…
От этой мысли у Эбби сразу пересохло в горле. Неужели он перестанет уважать ее? И их добрым отношениям придет конец? А что, если возникшее у них чувство — нечто большее, чем обыкновенная дружба? Они ведь успели привыкнуть друг к другу, и чуть ли не с каждым днем их близость крепла. Зачем же она рассорилась с ним, выказав лишь детскую взбалмошность и глупость?
Ни один флирт в ее жизни не достигал прежде такой остроты и силы. Не вызывал такого радостного возбуждения. Не приносил столько веселья. И в то же время, как бы противоречиво это ни звучало, ни с одним мужчиной ей не было так бесконечно легко, как с ним. У них никогда не возникало удручающих пауз, которые требовалось заполнить пустым разговором. С ним и молчать было удобно и просто.
Но вспомнилось и другое: не надо принимать Флинна всерьез, пару дней назад предупреждала ее Сара. Постоянство, мол, не входит в число его достоинств. Эбби тогда засмеялась. Сейчас подобное предупреждение не казалось ей смешным. Потому, что она внезапно поняла, что ей и вправду хочется принимать Флинна очень серьезно.
Внезапно толпа взревела. И поскольку в криках людей слышалось нечто большее, чем обычное возбуждение от игры, Эбби тотчас насторожилась.
— Что случилось? — спросила она, дернув за руку вскочившего Бонда.
Игроки и повскакавшие с трибун зрители быстро окружили упавшего человека. С минуту Эбби тщетно пыталась понять, кто же это был, но потом ей все же удалось разглядеть среди ног длинные светлые волосы, рассыпавшиеся по пыльной земле.
