Свадьба палочек - [77]
Я рассказала ей о поездке на такси из Крейнс-Вью, о том, как увидела свою жизнь на экране летнего кинотеатра.
— Это ты сама все устроила. Это твоя бессмертная часть с невероятными возможностями. Эта твоя часть смогла освободить Джеймса Стилмана. Эта твоя часть ждала снаружи здания, когда ты здесь была в прошлый раз. Она чувствует, что ты близка к принятию решения, и боится, что ты сделаешь неправильный выбор.
— Но зачем показывать мне именно ту сцену? Хью мертв. И с этим я ничего не могу поделать.
— Не знаю. Но необъяснимые явления будут продолжаться, пока ты не примешь решение. Магическая часть твоего существа может быть очень убедительной, уж ты мне поверь.
— Франсес, я с ума сойду от этой музыки. Не могли бы вы позвонить администратору и попросить ее выключить?
Она подняла палец, призывая к молчанию. Комната наполнилась неземными, светлыми, окрашенными в пастельные тона аккордами. Сен-Сане, Берлиоз, Делиус — автором мог быть любой из них. Эта музыка прекрасно гармонировала с массой цветов, заполнявших комнату.
Я наблюдала за Франсес. Лицо ее сохраняло бесстрастное выражение, лишь изредка его передергивало или же на нем появлялась слабая улыбка.
— Это мне напоминает о вещах, которые я давно забыла или потеряю, когда умру. «Только в аду воспоминания точны». Наверно, так начинается мой путь в ад. Мы так много забываем за свою жизнь. Столько чудесных мгновений и историй. Как мы можем все это забыть, Миранда? Почему мы отпускаем их без борьбы? Они создают нас, углубляют, они определяют нас. Но мы проживаем эти моменты и забываем их, как связку ключей, положенную не на место. Разве можно так небрежно относиться к собственной жизни?.. Перед твоим приходом я впервые за прошедшие пятьдесят лет вспоминала один октябрьский день, который провела с Шумдой в Вене. Мы только что туда приехали, и он еще не начал выступать. Мы сели в трамвай и проехали до конечной остановки в Гринцинге, а потом пошли через виноградники к Венскому лесу и Кобенилю. Оттуда открывается чудесный вид на город… На обратном пути мы зашли пообедать в «Хойриген». Ели жареного цыпленка и запивали молодым белым вином. Шумда любил поговорить. Стоило ему начать, и почти ничто не могло его остановить. Но в самый разгар нашей трапезы, заправляя в рот кусок цыпленка, он увидел что-то за моей спиной и буквально окаменел. Я никогда ничего подобного не видела. Обернулась, но не заметила ничего, кроме двух невзрачных мужчин — они сидели за столиком и пили вино. Шумда тщательно вытер руки носовым платком, потом вытащил из своего рюкзачка книгу, которую читал все лето. Это была недавно вышедшая из печати работа Фрейда «По ту сторону принципа наслаждения». Он спросил, как он выглядит. «Отлично. Что это с тобой?» Он прикусил губу — было очевидно, что он чем-то очень взволнован. А ведь он был таким самоуверенным — других таких я не знала. Он взял в руки книгу, встал и прошел через дворик к этим двоим. Стоило ему приблизиться, как из-под стола вылез чау-чау и уставился на него. Пес явно собирался защищать от него этих мужчин, и мне на секунду показалось, что он вот-вот укусит Шумду. Но собака была на поводке, и хозяин притянул чау-чау к себе. Шумда внимательно посмотрел на пса, потом на двух мужчин. Он поднял книгу и заговорил, но не сам — вместо него заговорила собака. Она произнесла: «Доктор Фрейд, вы создали шедевр. Я ваш должник». Фрейд, у которого с чувством юмора дела обстояли неважно, был озадачен. Он растерянно хмыкнул, сказал «спасибо», бросил подозрительный взгляд на свою собаку и в конце концов спросил Шумду, не артист ли он. Шумда с небывалой кротостью ответил утвердительно и пригласил его на свое шоу в театр Ронахер. Фрейд принужденно улыбнулся, он пытался быть любезным, но явно чувствовал себя неловко. Мы ушли из «Хойригена» раньше них. Когда мы шагали по дворику к выходу, мы с Фрейдом обменялись взглядами. Поравнявшись с их столиком, я наклонилась к уху доктора, о котором и слыхом не слыхивала, и сказала: «Непременно приходите на его шоу. Он гений». Я часто думала, был ли он в театре в тот вечер, когда ты разбилась.
— И вы говорите о своей забывчивости. У меня такое ощущение, что вы ничего не забыли, Франсес!
— Это сейчас я стала припоминать. Музыка мне помогает. Я снова чувствую запах, исходивший от Фрейда, когда я к нему наклонилась. Вижу зелено-желтые каштаны, усеявшие дворик «Хойригена». Они падали на землю в своих колючих оболочках. Если такую снять, внутри оказывался блестящий коричневый каштан. Люди их собирали и скармливали зверям в Шенбруннском зоопарке.
— Вам нравится об этом вспоминать? У вас такой грустный голос.
— Печально видеть, как горит твой дом. Когда ты не в силах потушить пожар, остается только стоять рядом и смотреть. Ты вспоминаешь о вещах, оставшихся внутри, которые теряешь навсегда. Это тяжело, но напоминает о том, какой богатой была моя жизнь. Боже, как она была хороша!
— Но я смотрю на ваше лицо, Франсес, — вы вспоминаете не только хорошее.
Она не ответила.
Разве лучше вспоминать обо всем, что мы потеряли? Особенно если знаем, что оно ушло навсегда. Плохие времена, плохие люди, плохие решения, плохие планы — надо ли о них вспоминать?
Джонатан Кэрролл — американец, живущий в Вене. Его называют достойным продолжателем традиций, как знаменитого однофамильца, так и Г. Г. Маркеса, и не без изрядной примеси Ричарда Баха. «Страна смеха» — дебютный роман Кэрролла, до сих пор считающийся многими едва ли не вершиной его творчества. Это книга о любви как методе художественного творчества, о лабиринтах наваждения и о прикладной зоолингвистике (говорящих собаках).
Фрэнни Маккейб, начальник полиции городка Крейнс-Вью, известный читателям по романам «Поцеловать Осиное Гнездо» и «Свадьба палочек», приютил в своем кабинете хромого одноглазого бультерьера.Собака сдохла. Но в могиле оставаться не пожелала.Тут-то все и началось.Выведет ли волшебное разноцветное перо нашего героя из лабиринта фантасмагории?
Знаменитый архитектор получает необычный заказ — построить в одной из арабских стран музей, посвященный «лучшему другу человека». Все дело в том, что собаки играли мистическую роль в жизни местного царька, не раз спасая ее. Проект музея приходит внезапно — архитектор просто увидел его отражение на стене. Но все идет вкривь и вкось: в стране начинается гражданская война, и здание решено возводить в Австрии. Целая цепь совершенно невероятных событий и происшествий приводит архитектора к тому, что он с ужасом понимает — его заставили строить новую Вавилонскую башню, а истинный заказчик — вовсе не арабский князь…
В древней европейской столице — Вене — молодой американский писатель пытается заглушить давний комплекс вины, связанный с трагической смертью старшего брата. Заводя новые знакомства, позволяя себе влюбиться, он даже не догадывается, что скоро услышит замогильный клекот заводных птиц и треск пламени из цилиндра мертвого иллюзиониста.
Неутомимый бабник Винсент Эгрих умер. Но возвращен к жизни ангелами-хранителями – ангелами и в прямом смысле, и в переносном – в обличье двух прекрасных женщин, чтобы защитить от сил Хаоса своего еще не рожденного сына, которому суждено восстановить мировую гармонию. Но в первую очередь Этрих должен вспомнить обстоятельства собственной смерти…Впервые на русском.
Автор многих бестселлеров Сэм Байер находится в творческом кризисе. За вдохновением он приезжает в городок своего детства Крейнс-Вью, где тридцать лет назад нашел в реке труп «местной Маты Хари» Паулины Островой по кличке Осиное Гнездо, – и решает написать о ней документальный роман. В постель и в помощники к нему набивается тезка и однофамилица кинозвезды 1940-х годов Вероники Лейк, имеющая сверхъестественное сходство, как со своим прообразом, так и с Осиным Гнездом. Тем временем трупы вокруг начинают множиться с угрожающей быстротой, заставляя усомниться в официальной версии давних событий...
Жила-была самая обыкновенная девочка Катя. И вдруг – бац! – появилась еще Катерина, точная Катина копия, если не брать во внимание ее отвратительное поведение и тот небольшой нюанс, что Катерина, в общем-то… ведьма. Теперь перед Катей стоит непростая задача: перевоспитать юную ведьмочку. И пока этого не случится, ее собственным мыслям и чувствам придется немного потесниться, ведь сознание Катерины будет жить у нее в голове.
Жизнь в деревне Дубки продолжается. Прибытие Кары взбудораживает обстановку…
Поездка Михаила в деревню показывает, что привычный мир совсем не такой, каким кажется. Начинается цепочка удивительных событий, которые показывают, что иногда стоит завернуть за угол, где вы столкнётесь с неизведанным…
Первый том приключенческого фэнтези «Королевство Краеугольного Камня» – это захватывающее путешествие, которое начинается в разгар шторма на борту корабля. Наследный принц Тибо плывет домой, в Краеугольный Камень, – мирное процветающее королевство, где его ждут трон и верные подданные. Но Тибо не подозревает, что возвращение на родину будет не таким радостным и триумфальным, как он надеется, и что ему придётся сражаться не только за законное право на трон, но и за любовь к беглой темнокожей рабыне, которая тайком пробралась на его корабль. Паскаль Кивижер родилась в Канаде, Монреале.
Слышали ли вы когда-нибудь про шпионский боевик в жанре ЛитРПГ? Нет? Значит, самое время услышать! А теперь о книге: Не гневи судьбу! Не проси то, с чем можешь не справиться. Не стони о том, что в жизни все слишком хорошо… К чему все это? Да к тому, что один Владыка Демонов жаловался на скуку и рутину. Но Судьба — женщина очень коварная. Попросишь — она ведь сделает! Вот так же и с Джаром — хотел приключений на попу? Подсунули вообще на все места…
Приключения принцессы Ринэи продолжаются! Близится заключительный этап турнира Пареенда, на который спешит её команда. Близится и время, когда мрачное пророчество начнёт сбываться. Либо светлые жрецы успеют найти того самого Защитника Пареенда, который повергнет тёмных, либо всё падет пред ордами Каригора. Ринэе предстоит доказать, что именно она достойна сего почётного титула.
В полночь 31 января 1999 года две тысячи человек прыгают в море с калифорнийской скалы. В полночь 31 января 999 года тысяча жителей бретонской деревушки сидят в лодках, установленных высоко над землей, и ждут нового всемирного потопа. А человек по имени Жилец составляет Апокалиптический Календарь; он уверен, что новое тысячелетие – эра Хаоса – началось не 1 января 2000 года, а 7 мая 1968 года, и его уверенность заразна. В прихотливом калейдоскопе образов, в водовороте сталкивающихся и разбегающихся персонажей, на пересечении взаимозависимых и сложносочиненных историй любви читателю открываются панк-сцена конца 1970-х и экстремальная порноиндустрия, токийские отели воспоминаний – где в отличие от отелей любви девушки торгуют не своим телом, а воспоминаниями – и утративший реальность, насыщенный кинематографическими символами Лос-Анджелес...
Лос-Анджелес поделен на множество часовых поясов и отграничен от остальной Америки кольцами пожаров и противопожаров.Рожденный в воспаленном воображении газетного обозревателя фильм-мистификация обретает самостоятельное существование.Каждый месяц флотилия китайских джонок доставляет в город свой таинственный груз.В бетонном кубе по прозванию Бункер снимают порнофильм «Белый шепот».Все это и многое другое высвечивается во вспышке Мнемоскопа – замаскированного под современную монументальную скульптуру оптического прибора, призванного вернуть утраченные воспоминания.
Синяя Борода слушает Вагнера и увлекается символистами. Кот в сапогах примеряет роль Фигаро. Красная Шапочка зубастее любого волка. Любовь Красавицы обращает зверя в человека, но любовь Чудовища делает из человека зверя.Это — не Шарль Перро. Это — Анджела Картер, удивительная и неповторимая. В своем сборнике рассказов, где невинные сюжеты из Шарля Перро преобразуются в сумрачные страшилки, готические и эротические, писательница добилась ослепительного совершенства...
Почему считается, что цыгане умеют предсказывать будущее?Почему на долларовой банкноте изображены пирамида и светящийся глаз?Почему статуя Моисея работы Микеланджело имеет рожки на голове?Потому что современной эпохе предшествовал Эгипет; не Египет, но — Эгипет.Потому что прежде все было не так, как нынче, и властвовали другие законы, а скоро все снова переменится, и забытые боги опять воцарятся в душах и на небесах.Потому что нью-йоркские академические интриги и зигзаги кокаинового дилерства приводят скромного историка Пирса Моффета в американскую глушь, тогда как Джордано Бруно отправляется в странствие длиною в жизнь и ценою в жизнь, а Джон Ди и Эдвард Келли видят ангелов в магическом кристалле.Обо всем этом — в романе «Эгипет» несравненного Джона Краули; первом романе тетралогии, которая называется — «Эгипет».