Суженый-ряженый - [47]

   Глеб по-прежнему имел возможность видеть, что происходит за спиной официантки. А вот Тане пришлось запастись терпением и ждать, пока хоть чуть-чуть приоткроется нужный ей сектор обзора. Улыбнувшись девушке, она сказала спасибо и, не глядя, зачерпнула ложкой мороженое.

   Улыбка сползла с ее лица, когда Таня ощутила во рту вкус крем-брюле. Судорожно проглотив его, она уставилась на стоящую перед ней креманку.

   -- Что это? -- Она с неприязнью смотрела на пирамидку из пяти маленьких шариков. Четыре целеньких и один уже с изъяном. Цвет крем-брюле она всегда затруднялась определить, но он ей никогда не нравился, и уж кремовым она бы его точно не назвала.

   -- Мороженое, -- сообщила девушка, улыбка с ее лица тоже сползла, уступив место растерянности. -- Крем-брюле, как вы и просили.

   -- Терпеть не могу крем-брюле.

   Официантка схватилась за свой блокнотик.

   -- Тань, но ведь ты же сама его заказала, -- вмешался Глеб.

   -- Ну да, -- подтвердила официантка, быстро найдя нужную страничку.

   Таня нисколько не сомневалась в том, что ни за что не могла заказать крем-брюле, которого не выносила с детства.

   -- Я попросила, чтобы без...

   -- Ты сказала: "Только крем-брюле".

   -- Да? Но я сказала "не надо"... или хотела сказать.

   -- Если хотите, я могу принести вам...

   -- Не стоит, -- остановил Глеб официантку, -- мы просто поменяемся.

   Инцидент был исчерпан, обмен произведен, Захаров явно без всякого отвращения приступил к крем-брюле, а Таня все еще держала занесенную над шоколадным шариком ложку.

   -- Ты уверен? -- спросила она опять.

   -- Уверен, уверен, -- подтвердил Глеб, -- но, чтобы снять с себя тяжелый моральный груз, ты, Танечка, можешь поделиться со мной шоколадным мороженым. -- Не дожидаясь согласия, он запустил свою ложку в ее креманку, отломил половинку шарика и отправил себе в рот. Надо сказать, он сейчас совершенно забыл о женщинах, сидевших за дальним столиком.

   Таня тоже о них забыла.

   Зато этот маленький эпизод весьма заинтересовал брюнетку. Впрочем, блондинка тоже не осталась безучастна. Глеба женщины заметили, едва встав из-за стола, а вот его спутницу до сего момента закрывала своим пышным телом официантка.

   Они вдруг материализовались рядом с Захаровым, и брюнетка, грациозно склонившись, коснулась губами его щеки.

   -- Привет, дорогой, -- промурлыкала она, сверкнув своими колдовскими глазами.

   -- Привет, дорогой, -- вторила ей блондинка, однако целоваться не стала, а ее лучистые серые глаза отражали всего лишь легкое любопытство.

   -- Здравствуйте, девочки. -- Глеб поднялся из-за стола и огляделся в поисках свободных стульев. -- Присядете на минутку?

   -- На минутку, -- согласилась брюнетка, а блондинка ей опять поддакнула.

   Теперь Таня видела их совсем близко. Белая лилия и черный гладиолус. Первое впечатление ее не обмануло. Пожалуй, следовало сделать небольшую поправку насчет возраста. Обе ухоженные, холеные, выглядят максимум лет на тридцать. Из этого Таня сделала вывод, что им должно быть где-то по тридцать пять, может быть, даже тридцать шесть.

   -- Ты нас не представишь, дорогой? -- Брюнетка грациозно опустилась на стул.

   Блондинке тоже грации было не занимать, а вот инициативу в разговоре она явно уступила подруге. Собственно, беседа вообще велась только между Захаровым и брюнеткой, поэтому чтобы занять себя чем-то, Таня потихоньку ела подтаявшее уже мороженое.

   Обозрев всех дам, Глеб усмехнулся.

   -- Это Таня, -- представил он свою спутницу брюнетке и блондинке.

   Таня чопорно кивнула, слизнув с ложки остатки шоколадного мороженого и успокоив себя тем, что с ними Захаров знаком дольше. А значит, едва ли она может упрекнуть его в невежливом с ней обращении.

   -- Вообще-то заочно вы с ней знакомы. -- Глеб опять обращался к брюнетке, и ее красиво изогнутые брови взлетели вверх. -- Помнишь статью в "Архитектурных излишествах"? Танечка ее и написала.

   -- Вот как? -- оживилась брюнетка. -- Только там вроде было другое имя...

   -- Станислава Амельченко, -- сухо подтвердила Таня, собирая ложечкой то, что еще недавно было тугим шариком сливочного мороженого. -- Могу даже паспорт показать.

   -- А это... -- Глеб сделал едва заметную, но очень многозначительную паузу. Не хватало только барабанной дроби. -- Моя сестра Лида и ее подруга Аля.

   Испытав некоторое потрясение, пусть и не очень сильное, Таня не знала, что сказать, но, к счастью, у Лиды такой проблемы не было.

   -- Н-да, это что-то новенькое, -- усмехнулась она. -- До сих пор, Глебушка, ты имел дело только с женщинами, которые день и ночь пели тебе дифирамбы. И гладили исключительно по шерстке.

   -- Вкусы меняются, -- пробормотал Глеб, взирая с сомнением на потерявшие форму шарики крем-брюле. А может, ему просто не очень понравился сестринский анализ его пристрастий.

   -- Хорошо бы, а то ты всегда умудрялся выбирать еще и самых безмозглых. Прости, Алечка.

   Блондинка залилась краской, а Захаров посмотрел на сестру укоризненно:

   -- Лидка, ты ей всю жизнь будешь это припоминать? В конце концов, мы всего лишь целовались.

   -- И всего только два раза, -- скромно потупившись, уточнила Аля.