Суженый-ряженый - [14]

   Не очень-то у нее это получилось. Едва не потеряв равновесие, она уцепилась за галантно протянутую ей руку и подумала о том, что туфли надо бы все-таки снять.

   -- Вот видите, сами справиться вы никак не можете, -- констатировал Захаров и, закрыв машину, подхватил Таню на руки. -- А в знак благодарности можете угостить меня чашечкой кофе. Если, конечно, ваши родители не против довольно поздних визитов. Я так понял, вы живете с родителями?

   -- Неужели найдутся родители, которые не предложат чашечку кофе спасителю их дочери, пусть и сколь угодно поздно? К тому же мои на даче, -- усмехнулась Таня и зачем-то добавила: -- Отец собирался приехать в город только завтра.

   Совсем как несколько минут назад в своем видении, но только теперь уже наяву, она ощущала его прикосновения и даже уловила чуть участившийся стук его сердца. Впрочем, подобным образом человеческий организм реагирует всегда, когда получает дополнительные физические нагрузки.

   Макс Годунов, муж Леры Свиридовой, придержал предательскую дверь, так что миновать ее удалось без потерь. Если, конечно, не считать Таниного открытия, что не так уж это приятно, когда мужчина носит тебя на руках. Во всяком случае, на руках у Захарова она чувствовала себя неуютно. Ну а он, несмотря на дополнительную физическую нагрузку, с легкостью преодолел несколько ступенек и остановился со своей ношей перед лифтом. Тот как раз с присущим ему лязганьем прибывал на первый этаж.

   Едва лишь металлические створки начали раздвигаться с привычным леденящим кровь звуком, Таня заметила, как в глубине кабины расширяются от изумления глаза Ирочки Булыгиной.

   Во взгляде Макса также читалось умеренное соседское любопытство. Интересно, узнал ли он красную "тойоту"? Лучше бы все-таки не узнал. В противном случае дружеское любопытство Леры вряд ли будет лишь умеренным. А Захаров, как назло, еще и тачку свою оставил на том же самом месте, что в ночь светопреставления.

   Впрочем, хотя истошное кваканье, оглашавшее в ту ночь окрестности, разбудило бы даже мертвого, Макс вовсе не обязан был подходить к кухонному окну, ведь только из него он смог бы увидеть стоявшую во дворе машину. Если, конечно, был тогда в городе. Однако среди многочисленных соседей, имеющих выходящие во двор окна, уж точно кто-нибудь опознал и "тойоту", и ее хозяина. О том, где Захаров провел ту ночь, никто из них даже не догадывается, зато сегодня каждый может видеть, кого он несет на руках.

   Таким образом, дальнейший ход обобщенной соседской мысли представлялся Тане вполне очевидным. И ничего тут не поделаешь. Разве что отбиваться, дрыгая руками и ногами. В этом случае соседи смогут посмотреть незабываемое представление. А еще можно повесить на себя большой-пребольшой плакат: "Я не его любовница!!!" И тогда уж точно все будут уверены в обратном.

   Слава Богу, в лифте Захаров поставил ее на пол.

   -- Я и не знала, что Лера в городе. -- Таня кивнула на длинную розу в руке Макса. Бледно-розовые лепестки только-только начали раскрываться, а тонкий изысканный аромат сразу же затопил тесное пространство кабины. -- Когда она приехала?

   -- Вчера. Анютке надо сделать прививку, и потом, -- веснушчатое лицо Макса озарилось мягкой обаятельной улыбкой, -- ты ведь знаешь, Тань, Лерка не слишком любит сидеть на даче, тем более когда она там одна с ребенком. А в настоящее время компанию ей может составить только Агата, она, конечно, помогает по мере сил...

   -- Послушай, Макс, по-моему, ваша Агата такая отличная няня, что Анюту смело можно оставлять под ее присмотром.

   -- Вот если бы еще можно было полностью преодолеть языковой барьер...

   -- У вас что, няня -- иностранка? -- отчего-то заинтересовался Захаров.

   -- Нет, Агата -- это наша собака. Колли, -- пояснил Макс и шагнул на площадку девятого этажа. -- Ну, ладно, до свидания.

   -- До свидания. Передай привет Лере. -- Таня с любопытством взглянула на Захарова. Как только закрывающиеся двери отскрежетали свое, она спросила: -- Вам что, нужна няня, да к тому же непременно иностранка?

   -- И желательно не просто с рекомендациями, а с рекомендациями от знакомых или хотя бы от знакомых знакомых, -- ответил он сухо. -- Но не мне, а Линденбауму. Вернее, его жене.

   -- А-а...

   -- Еще немного, и она доведет Витьку до нервного срыва, а это уже чуть не довело нас до срыва нового и очень выгодного контракта.

   -- Ах, так речь идет о бизнесе?! -- довольно противным голоском уточнила Таня.

   -- Разумеется, -- голосом, еще более противным, чем у нее, ответил Захаров, затем добавил: -- И разумеется, я искренне сочувствую своему лучшему другу Вите Линденбауму. А вы, Таня, абсолютно ни с того ни с сего подозреваете меня черт знает в чем. Полагаю, все дело в моей репутации, которая вам так не нравится. Почему, например...

   Его монолог был прерван душераздирающим скрежетом открывающихся дверей лифта.

   -- Ради Бога, не надо больше меня таскать! -- воскликнула Таня, когда Захаров подхватил ее на руки.

   Как и полагается в подобных случаях рыцарю в сверкающих доспехах, ее протесты он попросту проигнорировал.