Сувенир - [4]

Как уже говорилось, Виктор словно заранее был подготовлен к подобному исходу. Он резко увел руль вправо и остановился, не доехав каких-то полметра до ревущего мастодонта.

Меня просто ошеломила его интуация, ведь, не сбавь он вовремя скорость... Я с содраганием представил груду искареженного зеленого металла - цвет нашего "Москвича", и в ней, где-то внутри, два сплющенных в лепешку тела. Ясно, как божий день, что нам вновь улыбнулась фортуна. Да что тут говорить, в жизни такое бывает не часто: два раза подряд сыграть в поддавки с костлявой и выкрутиться при этом без единой царапины.

Мы смело могли поздравить себя с днем рождения.

Чтобы не искушать судьбу, было решено, что на сегодня с нас хватит. Рядом нашелся как будто специально подготовленный спуск к реке, и мы, конечно, не преминули воспользоваться им, загнав автомобиль под сень раскидистых деревьев. Отсюда загадочная пирамида была видна как на ладони. Впрочем, покров тайны был сброшен довольно скоро, когда по дороге в сторону Фрунзе прогромыхала колонна тяжелых самосвалов, груженных искрящимися мраморными глыбами. Серебряная гора оказалась прозаическим карьером. Открывшееся обстоятельство однако нисколько не поколебало нашу романтическую настроенность, ибо красота - всегда красота. Обидно только, что видеть ее, наслаждаться ею может далеко не каждый.

Ночевали на открытом воздухе у костра. Перед самым сном Виктор сказал, как-то странно посмотрев на меня:

- Знаешь, я вновь почувствовал это... Как тогда, на перевале. Поэтому я затормозил, хотя впереди как будто ничего не было... Никак не могу понять... Может, парапсихология какая, а?

Он умолк и, кажется, вскоре уснул. А я долго размышлял, сопоставляя события последних дней, но в голову ничего путного не шло. И уже в дремотном парении меня посетила мысль, от которой я даже привскочил. Но тут же лег вновь - она была чересчур фантастической.

По-видимому, нет необходимости живописать неповторимые пейзажи трассы над обрывистыми берегами могучего Нарына или картины голой, всхолмленной долины, от которой остается одно полное ощущение - первобытного царства желтой глины.

Не буду подробно рассказывать и о реликтовых ореховых лесах Сары-Челека, напоенных ароматами множества удивительных трав. Все это, к сожалению, не имеет отношения к сюжету рассказа, хотя рука сама тянется сделать робкую попытку хотя бы приблизительно отобразить тот или иной волшебный уголок Востока, на которые мать-природа так щедро отпустила немыслимую палитру красок.

За весь оставшийся путь с нами ничего из ряда вон выходящего не произошло (обычные мелкие дорожные происшествия - не в счет). Мы благополучно достигли конечной цели своего вояжа.

Итак - Сары-Челек. Три горных озера, как три голубых сапфира в оправе из бирюзовых хвойных лесов и белизны снежных вершин. Одно озеро - большое, два других - совсем крохотные. Сюда подходит узкая грунтовая дорога, по которой во- зят "культурных" туристов. Вся зона вокруг - заповедная, поэтому туристы, вволю нафотографировавшись и омочив пальцы ног в прозрачной очень холодной воде, вынуждены через несколько часов ретироваться вниз, в долину, на свою турбазу, где их ждут горячий ужин, набор стандартных развлечений и теплая постель. Бродячих же горных путещественников-одиночек сюда попросту не пускают.

Что касается нас, то мы попали в это святая святых, лишь благодаря тому обстоятельству, что Виктор здесь работал некоторое время с геологической партией и, как оказалось, был достаточно популярен у местного начальства. По этой причине для нас сделали исключение и разрешили разбить палатку прямо на травянистом берегу большого озера. Более того, в качестве дружеского жеста предоставили возможность пользоваться моторной лодкой.

Как-то неудобно об этом писать, но должен честно признаться: у меня сразу так и зачесались руки попытать рыбацкого счастья, хотя, как известно, места эти заповедные, и ловить рыбу категорически запрещается. А ее здесь, надо сказать, просто кишмя кишит. На прибрежных отмелях здоровенные маринки греют свои веретенообразные тела, нахально так, словно уверены, что на них не найдется охотника. Посмотрел я, посмотрел на такие чудеса и, каюсь, не выдержал, решил нарушить запрет. С совестью же своей довольно быстро сошелся на том, что если удастся что-либо поймать, то добыча обязательно будет отпущена. Ведь, в сущности, не в рыбе дело, главное охотничий азарт испытать, вибрирующую от напряжения леску почувствовать. На том я сам с собой и порешил.

Чуть свет - еще только макушки пиков порозовели, выполз я по-пластунски из нашего брезентового дома - друг мой даже ухом не повел - и двинулся по росной траве напрямую к импровизированному причалу - полузатопленной сучковатой коряге. В боковом кармане моей штормовки о что-то позвякивала плоская металлическая коробочка с нехитрой рыболовной снастью, приготовленной загодя. Другой карман оттопыривала консервная банка с накопанными прошлым вечером червями.

Таким образом, к браконьерским действиям я был подготовлен и, что называется, материально.

Чтобы не нарушить покой еще не проснувшейся природы, а в большой степени (если уж откровенно), чтобы не будить Виктора и не ставить под сомнение реализацию намеченной затеи, от берега я отошел на веслах и греб до тех пор, пока наша оранжевая палатка не превратилась в маленькое пятнышко, чуть различимое в предутренней тени. Тогда только, почуствовав полную безопасность и безнаказанность, опустил винт и, как сейчас помню, долго дергал за шнур стартера. Мотор чихал, как простуженный, и никак не хотел заводиться, а я все дергал и дергал проклятую веревку. Наконец, не выдержав борьбы, он сдался и, как бы в оправдание за свою строптивость, бодро потянул лодку, надвое разваливая зеркальную поверхность.