Сувенир из Нагуатмы. Триумф Виджл-Воина - [2]

…Сегодня по Лениному совету (он устроил свидание!) ездил к знаменитой старушке, которая легчит “буквально все”. Посмотрела, пощупала мои шишечки-шарики Никифоровна: “И-и-и, родимый, я своей репутацией ишо дорожу… Нет, не упрашивай, не берусь ни за какие коврижки. Не обессудь, ступай, мил человек, с Богом…”

Не очень-то и надеялся, потому спокоен. В больнице — да, еще теплилась надежда, малая искорка до поры, пока не выписали, чтобы не портил отчетность.

Но все это лирика. Главное — мое состояние. Не физическое, тут все ясно; моя готовность — вот что интересует меня всего более. Мне скоро двадцать семь, ну да, к этому дню, пожалуй, и стукнет; душа наконец обретет свободу. Некая тонкая субстанция освободится от формы, чтобы продолжить путешествие в иных мирах.

…Итак, возвращение домой, рождение в новую, более широкую жизнь. Все религии мира утверждают это: смерть есть величайшая из земных иллюзий. А я верю религиям, потому как многие из их истин проверил на своем, пусть и маленьком, но достоверном Опыте.

Перед дальней дорогой хорошо бы присесть и понять главное: с какой целью ты, Славик, появился на Земле в очередной раз? Была задача? Выполнил ты ее?

6 февраля. Много думал об этом. Задача определенно была, и даже подразумеваю какая: проснуться наконец к истинной жизни, выскочить из бесконечного колеса смертей и рождений… И лишь теперь, сидя на чемодане, я вынужден признать: цель-то была, конечно, хорошая цель, да вот поздновато спохватился только. Назначение жизни, как сказал один хороший человек, вовсе не в страдании ив борьбе. “Ее первейшая цель — осознать Всевышнее в себе. Мир не случайность несчастная, а чудо, которое движется к своему выражению. Мир, эволюционируя, идет к своему великолепию…” Эта уверенность и есть начало осознания Бога в себе, образование внутри кристалла, созревание “философского камня”. Осознал? Образовал? Боюсь, все пунктиром пока и, следовательно, цель лишь намечена. Все впереди, но и все уже позади.

А так ничего. Продолжим анализ на пустынном перроне. В этой жизни, похоже, я не утяжелял своей кармы, не осложнял ее человеческими нитями-отношениями, по крайней мере, последние семь лет, что занимаюсь йогой. Но все же, все же… Путь кажется таким нескладным и непутевым. Двадцать семь, а ничего не достиг ни в жизни, ни в науке. “Вот уж к двадцати семи путь мой близится годам, а 7 мне не с кем отвести душу, милая мадам”. Да-с, и это тоже. Но я понять кое-что собрался, и вывод туг напрашивается один: твоя нынешняя жизнь, дорогой, не удалась единственно по причине твоей же собственной кармы. Увы, твоего прошлого бытия. За ошибки надо платить. “Человек посеявший — не тот же самый, который жнет, но и не другой”. Определенно, мое прошлое воплощение в целом безалаберно, никчемно; сдается, свою прошлую жизнь я прожил зря. И закончил ее наверняка не своей собственной смертью, а какой-то насильственной, ничего не успев, не раскаявшись даже… “О вы, что страдаете, знайте: вы страдаете от самих себя. Никто иной не принуждает. Никто иной не заставляет вас жить и умирать…”

Как выбраться из “колеса сансары”? Только-только нащупал путь — и на тебе! Несправедливо? Не знаю. Вероятно, так надо. Возможно, я исчерпал себя, топчусь на месте, надо уйти. Чтобы быстрее появиться на Земле с новыми качествами, с новыми перспективами. И все же по-человечески рано, братец, не все испробовано. Ах, как хочется искупить ошибки — и этой жизни, и прошлых, все выдержать до конца молча, безропотно…

Неудовлетворенность в душе, даже обида некая. Но, с другой стороны, было бы, право, странно, если бы я сейчас не роптал, а, скажем, безудержно веселился.

10 февраля, 21 час 30 мин. Включил телевизор и — о, Господи! — поскорее выключил. Определенно мир болен, “мир вывихнулся из суставов”. До чего смутные времена! Забыты доброта и доверие, не счесть злобы и преступлений. Сознание большинства развращено; безумный, безумный мир… И покинуть такой не жалко, ей-богу, может, в следующий раз повезет больше; может, я появлюсь в прекрасном и счастливом обществе, у меня будет красивое и одухотворенное лицо, спортивная фигура, я буду здоров, талантлив и уж непременно к очередным своим двадцати семи — доктор наук!

Увы, одухотворенными и талантливыми приходят на Землю лишь те, кто в мире Надземном, на родине, пребывал многие сотни лет, у кого большие запасы духовной энергии, наработанные в прошлых жизнях. “О вы, что страдаете, знайте…” Я знаю. И глубоко верую в то, что страдаю от самого себя. Вот славная ситуация: все знаю, все понимаю, но ничего уже не изменить.

11 февраля. Перед вечерней медитацией долго молился. Устремлялся к Богу всем сердцем, всем своим существом. “Ей, Господи мой и творче, не хотяй смерти грешному, но якоже обратитеся и живу быти ему, даждь и мне окаянному и недостойному. Изми мя от уст пагубного змия, зияющего пожрети мя и свести во ад жива”. Умолял Высших хоть немного продлить жизнь. Не для себя, не для своего “эго”; я просил даже не жизни — страданий, продления их, дабы искупить прошлые грехи и ошибки. Древнего мыслителя продали в рабство, и он с радостью возопил: “Благодарение богам! Наконец-то могу заплатить старые долги!” Я тоже молил неволи, рабства, любых испытаний, лишь бы рассчитаться с долгами. Никуда от них не уйти, и потому, чем раньше, тем лучше. И вот что важно: был ответ, определенно был! Пришла, что называется, благодать Божия, умиление некое, слезы; все тело покрылось как бы пла-Ццом мелкой дрожи, вибрацией. Наверняка знаю — связь, контакт, я услышан Небесными Силами. “Господи, да не осуждение отверзу уста моя недостойная, и восхвалю имя Твое святое! Аминь”. Все в руках Божиих, все в Его воле; наша задача — оставаться просто песчинкой. Как сказал один из мастеров медитации, наследник линии Наропы, Марпы и Миларепы: “Наша задача — не охранять себя, отбросить заботы и беспокойства! Все дело в том, чтобы оставаться просто песчинкой”.