Суть дела - [76]

Декс кивает и добавляет:

— Это может звучать как предлог... оправдание. Но я думаю, такое случается, если они несчастливы. Если у них не складываются отношения.

Я киваю и достаю из сумки телефон, надеясь увидеть имя Ника в поступивших вызовах, и с облегчением удостоверяюсь: он дважды звонил мне за последний час, затем испытываю легкое чувство вины, что обсуждаю его, пусть даже с родственниками и лучшей подругой.

— Он звонил? — спрашивает Кейт.

— Да. Дважды, — почти улыбаюсь я.

— Видишь? Ему там нелегко приходится. Он дома, сидит с детьми, звонит тебе множество раз... — перечисляет Кейт.

Я перебиваю ее:

— Это не называется «сидеть с детьми», когда дети твои.

Затем, когда уже собираюсь убрать телефон, я замечаю электронное письмо от Эйприл: в строке «Тема» стоит «Срочно». Хотя я совершенно уверена: это все, что угодно, только не срочно, одно из ее обычных писем, посвященных нашим повседневным темам — дети, кухня, теннис, покупки, сплетни о соседях, — все же открываю его и читаю. Чертыхнувшись вслух, я качаю головой и перечитываю письмо Эйприл: «Позвони мне как только сможешь. Это касается Ника».

— Что? — спрашивает Кейт.

Лишившись дара речи, я подаю ей телефон, и она молча передает его Дексу, из-за плеча которого читает послание и Рэйчел. Все они умолкают, я отворачиваюсь, все расплывается у меня перед глазами, в голове трещит, словно я прямиком устремляюсь к похмелью, которое наверняка будет завтра утром.

«У моего мужа роман», — думаю я, теперь уже уверенная в этом. Некто видел Ника с женщиной. И данная информация дошла до Эйприл, которая считает своим долгом сообщить ее мне. Другого объяснения нет. Однако в глубине души я продолжаю цепляться за самую крохотную, хрупкую надежду и вижу, как Рэйчел тоже пытается найти опору, хватается за малейшую возможность.

— Это может быть все, что угодно, — говорит она, и голос ее звучит мягко, озабоченно.

— Например? — спрашиваю я.

Она отвечает мне пустым взглядом, а Кейт пытается зайти с другой стороны в попытке ободрить меня.

— Эйприл паникерша. Она обожает драматические ситуации. Ты сама говорила... Это может быть косвенное свидетельство. Не делай поспешных выводов.

— Просто позвони ей, — предлагает Декс; глаза его сверкают, подбородок угрожающе выпячен, и я на секунду задаюсь вопросом, кто выиграет поединок — мой муж или брат. — Или позвони Нику. Позвони кому-нибудь, Тесс.

— Сейчас? — спрашиваю я; сердце у меня начинает колотиться, помещение плывет перед глазами.

— Да. Прямо сейчас, — говорит он.

— Из бара? — тревожится Рйэчел. — Тут слишком шумно.

— Чересчур шумно, — соглашается Кейт, беспокойно глядя на Декса.

Они начинают обсуждать, как мне себя вести, кому я должна позвонить первому и где мне следует вести этот разговор, который вполне может изменить мою жизнь, — в дамской комнате, в другом баре, на улице, в квартире Кейт. Я качаю головой и убираю телефон в сумку.

— Что ты делаешь? — спрашивает Декс.

— Я не хочу знать, — отвечаю я, полностью сознавая, насколько глупо это звучит.

— Что ты имеешь в виду? — не верит своим ушам брат.

— Я имею в виду... я не хочу знать... Не сейчас. Не сегодня, — повторяю я, удивляя себя и трех людей, которые лучше всех знают и любят меня. Помимо Ника. Может быть, включая Ника.

ВЭЛЕРИ: глава тридцатая

Остаток дня Вэлери проводит с Чарли, всеми любимыми занятиями сына стараясь отвлечь его от происшествия. Они варят сливочную помадку и едят ее горячую с мороженым, смотрят «Звездные войны», читают вслух «Складку времени»[24] и в четыре руки играют на пианино необычные дуэты. Несмотря на события дня, они веселятся — это особое веселье, благодарное, приносящее удовлетворение, радость общения матери и ребенка. Но подспудно Вэлери скучает по Нику, страстно желая его прикосновений и считая минуты до их запланированной на вечер встречи.

И вот они наконец-то одни, Чарли крепко спит наверху, заснув в буквальном смысле над тарелкой куриных наггетсов. Они только что завершили собственный ужин — лингвине[25] с морскими моллюсками от Антонио, — который съели при свечах, и перешли в гостиную с задернутыми занавесками и приглушенным светом. Уилли Нельсон проникновенно поет «Джорджия в моих мыслях» из сборника песен, который Вэлери записала, думая о

Нике. Они еще не прикасались друг к другу, хотя она чувствует, что скоро это случится, приближается нечто важное, необратимое и способное изменить жизнь. Она знает, что ступает на неправильный путь, но верит своим чувствам, верит ему. Она убеждена: он не повел бы ее по этому пути, если б не имел неких намерений, если бы не верил в нее.

Ник берет Вэлери за руку со словами:

— Я рад, что он столкнул эту маленькую негодяйку с перекладины.

Вэлери улыбается:

— Знаю... Однако ее мать оказалась очень приятной.

— Да?

— Да. Хоть это и удивительно.

— Замечательно, когда люди приятно тебя удивляют, — говорит Ник и, крутанув вино в бокале, делает долгий глоток.

Она наблюдает за Ником, гадая, о чем он думает, но не желая задавать столь глупый вопрос, и вместо этого спрашивает:

— Сколько ты можешь у нас побыть?

Он откровенно смотрит на нее, откашливается и отвечает, что вызвал няню — молодую девушку, для которой пара пустяков посидеть и до глубокой ночи. Затем, глядя в бокал, говорит: