Суть дела - [73]

Вэлери кивает, искренне сочувствуя ее ситуации и почти соглашаясь с мыслью: лучше уж жертва, чем злой ребенок. Почти.

— Спасибо вам, — произносит Вэлери и замечает Ника, ожидающего их у выхода. При виде Ника пульс у нее учащается. Чарли бежит к своему хирургу, берет за руку и ведет на автостоянку.

Вэлери прощается с Беверли со странным чувством, они вообще-то могли бы стать подругами, и минуту спустя стоит рядом со своей машиной, наблюдая, как Ник открывает для Чарли дверцу, помогает ему сесть и застегивает ремень безопасности, перекинув его через узкую грудную клетку ребенка.

— Все будет хорошо, парень, — говорит он.

Чарли кивает, словно бы соглашаясь, но потом заявляет:

— Я ненавижу свой внешний вид.

— Эй. Постой. Погоди-ка секунду... Ты хочешь сказать, тебе ненавистна моя работа? — Ник осторожно снимает с Чарли маску и указывает на его левую щеку. — Я сделал эту кожу. Тебе не нравится моя работа? Мой художественный проект?

Чарли чуть улыбается и говорит:

— Мне очень нравится ваш художественный проект.

— Что ж, хорошо... я рад... Потому что мне нравится твое лицо. Очень нравится.

Улыбка Чарли ширится, когда Ник закрывает дверцу со стороны Чарли, а потом наклоняется к Вэлери и шепчет ей на ухо:

— И твое лицо я люблю.

Вэлери закрывает глаза и, вдыхая запах его кожи, чувствует прилив влечения и адреналина, которые на несколько секунд заставляют забыть, где она находится. Когда же чувство беспечности проходит, что-то привлекает взгляд Вэлери на другом конце автостоянки. В черном «рейндж-ровере» сидит и наблюдает за ними женщина. Прищурившись от солнца, Вэлери в упор смотрит на Роми, которая тоже не сводит с нее глаз: на лице ее написано удивление и явное удовлетворение.

ТЕССА: глава двадцать девятая

Выход в свет вместе с Кейт лучше всякого лечения, решаю я, когда мы прогуливаемся по Бэнк-стриг мимо папарацци, собравшихся на тротуаре рядом с «Уэйверли инн», куда, гарантирует моя подруга, мы сможем попасть, не резервируя столик, и шутливо ссылается на свою славу звезды местного разлива.

— Они знали, что ты придешь? — спрашиваю я, указывая на стоящих вокруг и курящих видеооператоров в дутых куртках «Нортфейс» и черных шлемах.

Она просит не говорить глупостей: внутри, должно быть, находится настоящая знаменитость, — и две девушки двадцати с небольшим лет с искусно взъерошенными длинными волосами кивают в подтверждение ее слов.

— Да. Джуд Jloy, — говорит брюнетка и поднимает руку, чтобы остановить такси, пока блондинка без зеркальца умело подмазывает губы блеском и мечтательно бормочет:

— Он безумно сексуальный... Да и его дружок тоже ничего.

Брюнетка добавляет:

— Я бы не отказалась пустить в свою постель хоть того, хоть другого, это уж точно.

Тут они садятся в такси и отбывают на свое следующее мероприятие.

Я улыбаюсь, думая, что именно здесь мое место этим вечером — в модном ресторане Вест-Виллиджа, в компании с достойными папарацци, звездами и красивой толпой, это полная противоположность моей реальной жизни. В иные вечера, с тех пор как я стала матерью, подобная сцена, может, и напугала бы меня, заставив почувствовать себя почтенной и отсталой, но сегодня у меня такое чувство, будто мне нечего терять. Ну, скорее всего нечего: что я могу потерять на банкете рядом с Джудом Лоу, где мы с Кейт оказываемся?

Мы заказываем по бокалу шираза, и я смотрю на часы, думая о детях, о запланированном приходе Кэролайн, обо всех деталях, которые я постаралась предусмотреть, чтобы в мое отсутствие выходные прошли гладко. Ник как раз сейчас возвращается домой с работы, и я с тайным удовлетворением думаю о том, что я развлекаюсь, а он находится дома и ему предстоит укладывать детей спать.

— Итак, — говорю я, оглядывая убогий, но все равно почему-то приятный обеденный зал. — Это новое модное место на Манхэттене?

— Не новое. Боже, Тесс. Давно же тебя здесь не было... Но оно все еще модное. В смысле, мы же здесь, не так ли? — говорит она, перекрывая уютный шум, жестикулируя и откидывая назад свои щедро мелированные волосы, в последнее время приобретшие рыжевато-русый оттенок и быстро ставшие ее фирменным внешним видом. Уже не один человек посмотрел на нее разок-другой, но она держится невозмутимо, поглядывая мимоходом в сторону Джуда Лоу. Она улыбается, на щеках у нее появляются ямочки, затем Кейт наклоняется ко мне через стол и говорит: — Не оглядывайся сейчас, но угадай, кто только что на нас посмотрел?

— Не знаю, кто только что посмотрел на тебя, — отвечаю я. — Но гарантирую: на меня они не смотрят.

— Нет, смотрят. И та девушка на улице была права... дружок у него красивый. Может, даже красивее Джуда. Представь себе сочетание Орландо Блума и... Ричарда Гира.

Я поворачиваюсь и смотрю через плечо — скорее потому, что не могу вообразить себе такого сочетания, чем из желания увидеть нечто приятное глазу.

— Я же просила не смотреть сейчас, — шипит подруга.

— Да ладно, Кейт, — качаю я головой. — Это не имеет значения...

— Это может иметь значение.

— Для тебя — возможно.

— И для тебя тоже. Пофлиртовать никогда не лишне.

— У меня двое детей, — напоминаю я. — Мне не до этих забав.