Существует ли загробная жизнь? - [5]
В погребениях находят каменные и костяные орудия, оружие, части туш животных, украшения и другие приношения покойнику, которые, по представлению древних людей, должны были служить ему в загробном мире.
В 1953 г. в Костенках, под Воронежем, были раскопаны остатки верхнепалеолитического жилища, к которому примыкала овальная пристройка из костей мамонтов. Это было погребальное сооружение, своего рода первобытный склеп, имевший четыре метра в длину и полтора метра в ширину. В центре погребальной камеры был обнаружен скелет пожилого кроманьонца. Мертвец сидел лицом к юго-востоку. Кости его ног сохранили свое первоначальное положение. Куски упавшего и расколовшегося черепа были найдены рядом. По заключению скульптора-антрополога М.М.Герасимова, труп был посажен в погребальную камеру связанным, с резко согнутыми и прижатыми к животу ногами.
Костенковское погребение свидетельствует о наличии первобытных погребальных обрядов у позднепалеолитических людей, живших примерно 40-15 тысяч лет назад и имевших уже черты современного физического типа человека. В свою очередь развивавшийся заупокойный культ и подобная погребальная обрядность- результат появления страха перед умершим, появления веры в сверхъестественное, т.е. религии. Несомненно, что древние обитатели костенковских поселений уже верили в душу и загробную жизнь и, опасаясь своих мертвецов, хоронили их в связанном положении, чтоб лишить возможности выбраться наружу и потянуть за собою живых.
Погребения обставляются, а иногда заваливаются камнями, особенно голова покойника. Древние погребальные обряды выражали не только заботу об умершем, но и явное стремление сородичей обезвредить мертвеца, которому приписывались все житейские несчастья, не имеющие прямого виновника.
Намогильные холмы или груды тяжелых камней, каменные плиты, давшие впоследствии надгробную скульптуру, — все это восходит к первобытной мере предосторожности.
Из страха перед покойником возникли впоследствии и другие обычаи: закрывать умершему глаза, чтобы он не высмотрел себе жертвы, а также выносить его из дому окольными путями и ногами вперед, чтобы он не нашел дороги обратно. У чукчей Крайнего Севера издавна выработался следующий обычай: прежде чем уехать на оленях с похорон, они совершали колдовские действия с целью помешать мертвецу догнать людей: огнивом они дважды проводили по снегу черту, полагая, что в первом случае отделяют себя от покойника каменной стеной, во втором — еще огненной рекой.
У одного из африканских племен, несмотря на весьма почтительное обращение с умершим, есть обычай перед самыми похоронами класть его спиной кверху и задавать основательную трепку палками, чтобы мертвец заранее знал, что его постигнет, если он вздумает досаждать оставшимся в живых родственникам.
Вера в загробную жизнь, в существование у человека души, подобно другим религиозным воззрениям первобытного общества, закрепляла гнетущую зависимость людей от грозных сил природы, мешала им правильно познать самих себя и окружающий мир, чтобы активно бороться с препятствиями, овладевать природой, подчинять ее своим целям и тем облегчать себе жизнь. Религия сковывала живую мысль людей, задерживала прогрессивное общественное развитие, которое неуклонно продвигалось вперед вопреки ее догмам и запретам.
Загробный мир по представлениям древних народов
Как уже было сказано, вначале люди не считали душу бестелесным, божественным существом, а наделяли ее материальными качествами и всеми потребностями человека, полагая, что, переселившись в иной мир, душа будет продолжать вести образ жизни живого человека. Поэтому в местах захоронений родственники снабжали умершего всем, чем он пользовался при жизни, погребая с покойником пищу, воду и вещи, которые были нужны или особенно дороги ему.
Американские индейцы при похоронах пели:
Обнаруженные в конце прошлого века близ реки Вуоксы карельские могильники эпохи разложения первобытно-общинного строя свидетельствуют, что и в могилу карела клались домашняя утварь и вещи, которыми умерший чаще всего пользовался при жизни. В мужских могилах обнаружены топоры, конские удила, копья и наконечники стрел, в женских — пряслица (от прялок), серпы, ножницы для стрижки овец. Следовательно, по представлениям карелов, в загробном мире мужчины будут рубить деревья, охотиться, сражаться с врагами, а женщины — прясть, жать хлеб, стричь овец, т.е. выполнять работы, привычные для них в земной жизни.
Первоначально загробная жизнь казалась людям столь материальной, что они вполне ясно представляли себе, как мертвец питается, как он голодает и умирает, т.е. может просто совершенно исчезнуть, если о нем не заботиться. Все древние народы были твердо убеждены, что умершему присущи те же потребности, что и живому. Они считали необходимым кормить покойника, чтобы его голодный дух не надоедал родичам своими посещениями и не доставлял им неприятностей. Так, мексиканцы расставляли по полям куски мяса, насаженные на палки, делая это из страха, чтобы мертвец не явился к ним требовать тот скот, который принадлежал ему при жизни. Белорусские крестьяне вместе с покойником клали в гроб некоторый запас пищи и кое-что из вещей умершего. В глухих русских деревнях был обычай класть позади иконы на полку крошки пирога. Считалось, что там прячутся души предков, и поэтому их «подкармливали». Пережитком подобных представлений являются и христианские поминки.
В антирелигиозных очерках рассказано об истории создания «священных книг» — Библии, Корана и Талмуда — и их использовании эксплуататорскими классами в реакционных целях.
Мы привыкли ассоциировать понятие военно-духовных братств исключительно с христианской религиозной, культурной, идеологической традицией. Однако эти укоренившиеся в сознании многих представления оказываются на поверку очередным мифом. Можно провести аналогии с акциями современных воинствующих исламистов. чьи «шахиды» – «мученики за веру» – черпают силы в традициях, уходящих своими корнями в эпоху противоборства христианства и ислама, тайных военно-духовных братств Ближнего и Среднего Востока – региона, с незапамятных времен и по сей день остающегося «пороховой бочкой», эпицентром непрекращающихся военно-политических конфликтов, будоражащих весь мир, и в то же время ареной постоянного взаимодействия цивилизаций.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.